Между нами война (СИ)

— Спасибо большое, Тормунд, и у меня будет последняя просьба — поскольку это сюрприз, не говори им ничего, пожалуйста, — попросила напоследок.

— Угу, — буркнул Тормунд, закатил глаза и ушёл.

Мы вернулись в комнату, быстренько зажгли остальные свечки, закрыли окна, выключили свет и выскочили в коридор. Успели почти дойти до моих покоев, когда услышали, как по лестнице поднимается мама с Мироном и Клаусом.

— Ну всё, сейчас чистим зубки, и спать, — говорила женщина.

— А мама пришла? — это Мирошка мой.

— Сегодня поспишь со мной, — увещевала женщина.

— Бабушка, а дядя Арслан точно захочет быть моим папой? — спросил сын, и я, кажется, забыла, как дышать.

Перевела взгляд на мужчину, — он тоже прислушивался, даже шею вытянул. Мой сын всегда неровно дышал к рептилиям, никогда не понимала, откуда в нём такая любовь к ползучим гадам. Помню, ему было года два, он ещё не разговаривал, и психолог предложила завести для него питомца. Я выбрала ему шотландскую вислоухую кошечку, даже нашла уже трёхмесячного дымчатого красивенького котёнка в питомнике. Мы приехали к заводчице, а у неё дома был террариум с жёлтым питоном. Мой сын такую истерику поднял, — показывал пальцем на змею и всем своим видом требовал купить именно её! После того случая малыш всё время показывал на рептилий вокруг — на ящериц, змей — в телевизоре, книгах, на плакатах. На последний Новый Год в садике вырядился динозавром. Мальчики были в разном — кое-кто в костюмчиках и рубашечках, кое-кто нарядился принцем или лесной зверюшкой — мишкой, зайчиком. А Мирон, ни капли не смущаясь, топал в виде доисторического чудовища.

— Конечно, малыш, где он ещё найдёт такого умного, доброго мальчика, — услышала я Антонину Ивановну, — они уже были совсем близко.

— А ты можешь его тихонечко спросить? — громко зашептал сын.

Я резко открыла дверь и пихнула мужа. Он меня понял, заполз внутрь довольно быстро для своих габаритов.

— Маааам, ты пришла! — ко мне бежал Мирошка, вовремя успела захлопнуть дверь.

— Привет, малыш, — я подхватила сына и, кряхтя, подняла.

— А чего ты вышла в пижаме? — прищурилась мама.

— Да вот, Мирона хотела забрать, — улыбнулась я.

— А как вечер прошёл? — невзначай поинтересовалась женщина, делая вид, что она не при делах к организации "романтического праздника".

— Замечательно, мы вкусно поели, посмотрели на звёзды, — произнесла восторженно, мечтательно закатывая глаза.

— Я рада, очень рада. Давай, всё-таки Мирон поспит со мной, я по нему так соскучилась, — тянула свои загребущие ручки женщина к ребёнку.

— Я тоже соскучилась по сыну, он будет спать у себя, — увернулась от маман, а мальчик хихикнул. Ему нравилась игра "кто утащит Мирона к себе спать".

— Отдай ребёнка, Мирослава, — потребовала маман твёрдым голосом.

— Нет, — хмыкнула я.

Мирон обнял меня за шею и заливисто смеялся. К нам подошёл отставший от них Клаус с собакой подмышкой.

— Что у вас тут происходит? — пробасил здоровяк.

— Да вот спорим с мамой на тему, где будет спать Мирон, — хлопнула я пару раз ресничками, прижимая весело хихикающего сына.

— Давай он с нами поспит, Тоня очень скучала по внуку, — встал на сторону мамы этот дровосек.

— Он будет вам мешать, пинается во сне, — не соглашалась я.

За моей спиной открылась дверь и выглянул потерявший терпение Арслан. Он забрал из моих рук сына и закрыл дверь. Вот так муж без лишних слов поставил точку в нашем дурацком споре.

— Ну что ж, — потёрла довольно руки друг об друга, — спокойной ночи, сладких снов, всех благ, пока-пока!

Я мышкой шмыгнула в комнату и закрыла перед носом мамули двери, — она как раз открыла рот, чтобы что-то сказать и сделала шаг, чтобы зайти. Повернулась к Арслану и Мирону. Мы с мужем расхохотались, а Мирон непонимающе смотрел на нас.

— Чего вы смеётесь? — спросил он. — Мы Демона забыли!

— Блин, — хлопнула себя по лбу, вечно про собаку забываю, — завтра заберёшь, пусть бабушка вместо тебя хоть с Демоном поспит.

— Ладно, — вздохнул ребёнок, пожамкал кончик хвоста Арслана, как игрушку-антистресс, и улыбнулся, — так чего вы смеялись?

— Клаус, что за вонь?! — услышали мы ор Антонины Ивановны даже сквозь стены.

Я снова рассмеялась, Арслан покачал головой и понёс ребенка в ванную. Сделала два шага назад и вздрогнула, — позади распахнулась дверь, и ко мне вломилась злая Антонина Ивановна Климова.

— Мирка, твоих рук дело? — надвигалась ко мне женщина, тряся перед носом лепестком серого цветка.

— Понравилось? — улыбнулась я, опасливо отходя, — прекрасно помню, какая у моей мамы тяжёлая рука.

Да, Антонина Ивановна распускала руки. Не так, чтобы избивала, но подзатыльники в годы моей подростковой юности отвешивала, а ещё раньше шлёпала по попе. Было за что, каюсь. Помню, она меня с сигаретой застукала, ох, и получила я от неё тогда знатных звездюлей!

— Всё, как ты любишь — розы, шоколад, свечи, — улыбнулась я мамуле, — романтииик. Надеюсь, стихи Клаусу сама подскажешь, какие читать!

— Это не розы, — трясла женщина перед моим лицом вонючим лепестком розы, поморщилась, отодвинула руку.