Между нами война

Они бегали, делали упражнения на укрепление тела и духа. Эрис была самая маленькая, она терпеливо сносила всё, боясь громко вздохнуть, а брат её все время ныл и старался улизнуть. Яннис поначалу терпел, но потом дал Евгениусу розгой по спине за непослушание. Евгениус разрыдался.

Эрис видела всё, и ей было стыдно за малодушного братца. Тут еще и ненормальный Персиус будет сплетни распускать… В общем, тяжелый выдался день.

Эрис всё ждала, когда же их будут учить верховой езде. Но стеснялась спросить. Яннис опередил её, сказав, что сначала закалит их тело, обучит базовому владению оружием и стрельбе, а уж потом, подготовленных, посадит в седло.

Тренировка кончилась после обеда, матери всё не было. Эрис казалось, что её печень разорвется от нагрузки, но она была стойка. Малышка боялась выглядеть слабачкой среди мальчишек. Яннису понравилось это упрямство.

Все расходились по домам, Персиус подошел к Евгениусу и Эрис.

– Привет, Никак!

Эрис сделала вид, что не замечает соседа.

– Что, мамочку ждёте? А самим дойти слабо? – засмеялся он.

– Заткнись, не слабо. – ответила Эрис. Убитый непривычным трудом Евгениус молчал, тем более он боялся авторитетного Персиуса.

– Да ладно, мы ж соседи, пошли вместе! – предложил им Персиус.

– Сами дойдем! – крикнула Эрис возмущенно. – Отвали!

– Да ладно, я подожду с вами тетю Элин. – к негодованию Эрис, он сел на скамью возле строений.

– Вот скот! – поразилась его нахальству Эрис.

Они прождали маму около часа, Яннис всё видел, но решил не вмешиваться.

Устав ждать, Персиус прошел к выходу, но вдруг помахал им, позвав за собой. Евгениус одобрительно покачал головой, и они пошли домой вместе.

Они брели по оживленным улицам города молча. Персиус знал дорогу и шел уверенно. Эрис, пройдя мимо рынка, схватила брата за рубаху на руке и сказала Персиусу:

– Дальше мы сами!

Персиус не стал сопротивляться упертой малявке, сделав издевательский реверанс.

– Вот гад! – бросила ему Эрис на прощание. Персиус улыбнулся.

Евгениус и Эрис подходили к улице. Зайдя в узкий поворот, Евгениус вдруг ни с того, ни с сего начал ругать Эрис некрасивыми словами. Эрис ответила, что он сам такой.

Этого Евгениус и ждал. Он вцепился в её волосы, собранные в хвост и начал мотать сестренку, затем швырнув на земь. Эрис опешила от такого поведения.

– Ты – мерзкая гадина, я тебе покажу, как ябедничать! – он схватил лежавшую на обочине толстую палку и принялся со всей мощи лупить хилую сестренку. Она не успела встать, лишь закрыла лицо, боясь, что Евгениус попадет ей в глаза. Эрис молча сносила это, так и не сумев подняться. В конце концов от обилия ударов и жгучей боли она вскрикнула, больше не в силах терпеть.

Лицо её брата было омерзительно перекошено неудержимой злобой, и он, уже не в силах остановиться, бил её с остервенением. В глазах Эрис потемнело.

– Ах ты урод! – крикнул кто-то. Это был голос Персиуса. Удары прекратились. И вот уже Евгениус получал от старшего на три года крепкого мальчугана по заслугам.

– Ты почему бьёшь сестренку?! – он тащил его за воротник, приближая к напуганной Эрис.

– Ну-ка быстро проси прощения! – рычал на него Персиус. Евгениус плюнул на Эрис, попав в лицо.

– Ты мне не сестра, понятно тебе! Оборванка, цыганенок! – крикнул он, но тут вмешалась их мать.

– Отпусти! – взревела она, всучив Персиусу оплеуху. Ее глаза были полны бешенства.

– Он избил сестренку! – оправдывался Персиус.

– Значит, она сама нарвалась! – выпалила Элин, бросив Персиуса и принявшись дубасить ни в чём не виновную Эрис.

– Дрянь, я тебе сколько могу повторять: не перечь брату, не перечь брату! – она била её, потеряв над собой контроль.

Персиус, видя, что дело совсем плохо, побежал за помощью домой к Эрис. Он кричал и ломился в ворота, боясь упустить время. Вышла бабушка, испугавшись поведения соседа.

– Ну чего тебе надо?! – бросила ему она.

– Там вашу внучку Эрис бьют, быстрее, помогите, ну что же Вы стоите! – кричал он, задыхаясь.

– Господи Боже мой! – причитая, бабушка побежала, как могла.

Её взгляду представилась ужасная картина – мать Эрис всё ещё наносила ей побои, пытая, принуждав просить прощения у инфантильного братца, который стоял и наслаждался долгожданным зрелищем. Упрямая Эрис не сдавалась. Она с закрытыми глазами, немо и стойко переносила боль.

– Ну что вы творите, какие бессовестные! – ужаснулась бабушка, оттолкнув свою ненормальную дочь, срывавшую все проблемы жизни и испытания судьбы на беззащитном ребенке.

– Эта дура не моя сестренка! – весело сказал осмелевший при мамаше Евгениус, на которого гневно смотрел Персиус.

– Я еще тебя найду. – пригрозил он, уходя. Персиус почувствовал себя лишним в этом обществе.

– Бабушка. – прошептала Эрис и в её глазах позеленело. Уши перестали слышать голоса. Но бабушка успела подхватить её.

Она отнесла внучку домой. Сильная женщина не проронила ни слезинки, в душе коря свою безумную дочь.

…Эрис очнулась. Она первым делом принялась разглядывать себя. Всё тело болело. И шея, и голова. Она с трудом собрала лохматые волосы. Так больно было связать их – они тянули кожу.