Между небом и землей (СИ)

Нил виновато опустил глаза, а затем и вовсе отвернулся. Паренёк испытывал сомнения, и его можно было понять. Он разрывался между преданностью Еве, вызволившей его из заточения, и выпустившей в этот безумный мир, и Кейко, которая была единственным лучом света в первые дни его жизни. Помогая одной из этих женщин, Нил автоматически предавал другую. Они обе сделали жизнь паренька светлее, и поэтому прототип хотел сохранить зыбкое равновесие. С одной стороны, Ева сделала для него гораздо больше, чем Кейко, но с другой, она была непредсказуема и опасна, потому что посветила остатки своего жизненного цикла мести своим создателям. Кейко же хотела навредить Еве, пытаясь спасти собственную жизнь. Что она думала о нём самом, Нил так и не смог понять. А думала Кейко следующее: Ева скрывается где-то за стеной, однако в скором времени она появится в Сатерлайте и непременно нанесёт ей визит. Сделать это было очень просто, т. к. стена исполняла исключительно декоративные функции, хотя так было не всегда. В эпоху, именуемую «Смутное время», за стену изгонялись опасные преступники и даже целые банды. Стену охраняли сотни боевых андроидов, мимо которых даже мышь не смогла бы проскочить. Банды не раз пытались проникнуть обратно в Сатерлайт, сначала силой, потом хитростью. Поняв всю тщетность своих поползновений, преступники оставались по ту сторону стены, и медленно угасали. Когда уличная преступность была искоренена, и граждане Сатерлайт стали гулять по улицам, не боясь получить пулю, надобность в охране стены отпала сама собой. Теперь любой гражданин или турист мог свободно выходить за стену, хотя кроме экологов и любопытных путешественников это было никому не нужно. Поскольку окружающий мир был очень велик, вероятность найти Еву вслепую была равна нулю. Конечно, можно было обманом сдать Нила агентам ООБ, чтобы те в ходе дознания, включающего в себя извлечение информации из мозга прототипа, вышли на след мстительницы. Однако память Нила была доказательством преступлений самой Кейко, и женщина не могла допустить, чтобы прототип попал в руки агентов ООБ. Но при этом она могла извлечь максимальную выгоду из встречи с прототипом. Для этой ей требовалось лишь злоупотребить его доверием и наивностью.

— Я прекрасно тебя понимаю, Нил, и уважаю твоё решение, — проговорила Кейко умиротворяющим тоном.

Благодарность во взгляде прототипа подсказал женщине, что он готов продолжить разговор.

— Непонятно только одно — зачем Еве убивать меня, если я — единственный человек, способный продлить её жизненный цикл?

— Это возможно? — Нил ухватился за словами Кейко, словно за спасительную соломинку.

— Возможно, хоть и сложно. Ты знаешь сколько времени тебе отведено?

Нил кивнул.

— Этот срок можно увеличить в два раза. В моей лаборатории находится специальная установка, при подключении к которой можно изменить продолжительность жизненного цикла. Позже эту процедуру можно повторять каждый месяц, и прекратить, когда ты сам этого захочешь.

Кейко безбожно врала. Ничего подобного в природе не существовало, однако прототип сразу же поверил словам женщины, которую считал своим другом.

— Ты можешь сделать это для меня? — спросил Нил.

Видя надежду и мольбу в глазах паренька, Кейко даже стало немного жаль прототипа, однако она не могла себе позволить такую роскошь, как жалость, тем более по отношению к соратнику своей противницы.

— Могу, но сначала нужно пройти кое-какие процедуры.

— Какие процедуры? — насторожился Нил, испугавшись, что его начнут протыкать раскалёнными иглами, как когда-то поступили с Евой.

— Ничего серьёзного, — развеяло Кейко страхи паренька. — Тебе нужно будет всего лишь сделать общее сканирование, после которого я возьму у тебя анализ крови.

Недолго думая, парнишка согласился пройти через все процедуры и пожертвовать несколькими пинтами своей крови. Той самой крови, в которой содержались особые антитела, о существовании которых Нил даже не подозревал.

— Он живёт здесь, — сказал Боб, остановившись напротив двадцатиэтажного жилого дома. — 7 этаж апартаменты Љ59.

— Молодец. А теперь исчезни, — ответила Джилл, и «отключила фонарик».

Боб тут же испарился. Войдя в апартаменты, девушка столкнулась с роботом, выполняющим функцию консьержа.

— Привет, я к Джиму Вортексу. Он сейчас у себя? — вежливо поинтересовалась Джилл.

— Представьтесь, пожалуйста, — вежливо попросил робот.

— Да иди ты, — отмахнулась Джилл от его просьбы, и попыталась пройти мимо робота, однако тот преградил ей путь.

«До чего же настырный гад!» — подумала Джилл, и вызвала Боба.

— Эта жестянка мне докучает. Можешь что-нибудь с ней сделать? — спросила рыжая бестия.

Вместо ответа Боб сделал резкий рывок, и запрыгнул внутрь робота. Спустя несколько секунд робот задёргался в конвульсиях. Затем глаза робота потухли, и он опустил голову. Боб же как ни в чём ни бывало вышел из механического дела, и поклонился.

— Спасибо, — сдержанно похвалила Джилл Боба, и направилась к лифту.