Между ненавистью и любовью

— Спасибо, я не голодна, — отказалась Джоанна. — Меня вполне устроит бульон.

Она приняла ванну, переоделась в теплое серое шерстяное платье и не без колебаний надела жемчужное ожерелье, подаренное Лайонелом, чтобы хоть как то оживить свой скромный наряд. Поужинав в одиночестве, Джоанна пошла пить кофе в гостиную. Включила телевизор, однако вскоре поняла, что ни одна из программ ей не нравится, и решила послушать музыку.

Лайонел не любил технические новшества, однако потратился на замечательную стереосистему. По вечерам они часто слушали любимые мелодии. Джоанна поставила диск с записью концерта для виолончели и, удобно устроившись на диване, закрыла глаза, окунувшись в бушующее море пронзительной музыки. Неожиданно ее сердце застучало сильнее, подсказывая, что кто то за ней наблюдает. Джоанна открыла глаза и обернулась. В дверях застыл Гейбриел.

Она поспешно спустила с дивана ноги и распрямилась, лихорадочно соображая, что сказать. Но он приложил палец к губам, призывая ее дослушать концерт до финала. Как только стихли завершающие аккорды, Гейбриел подошел и с улыбкой спросил:

— Ты всегда слушаешь печальную музыку, оставшись одна?

— Даже и не знаю, что ответить! — пожала она плечами. — Я ведь недавно столкнулась с одиночеством. Но этот концерт вовсе не печальный, он полон энергии, возбуждает и зовет к действию…

— Поразительная проницательность! — заметил Гейбриел, снимая пиджак и присаживаясь на стул. — По моему, ты чем то обеспокоена.

— Просто не ожидала, что ты вернешься так скоро.

— Я не говорил, что задержусь, — нахмурился Гейбриел. — Тебе придется свыкнуться с моими внезапными отъездами и возвращениями. А теперь мы могли бы послушать еще какую нибудь мелодию, если ты не возражаешь.

— Я собиралась лечь спать, — смутилась Джоанна.

— А мне показалась, что ты расслабилась и настроилась на длительное слушание музыки, — вскинул брови Гейбриел.

— Тебе только показалось.

— Возможно, ты права… Извини, что я вторгся сюда в неподходящий момент. Но мне подумалось, что музыка помогла бы нам общаться без ссор и скандалов.

— Сомневаюсь, что такое возможно!

Гейбриел ухмыльнулся и скользнул по жене испытующим взглядом. Его золотистые глаза задержались на обнаженной шее, и, обласкав стройные бедра, обтянутые серой шерстяной материей, сосредоточились на вырезе платья.

— Ты напоминаешь мне призрак, — тихо сказал он. — Серое привидение. Но ожерелье моей матери тебе к лицу.

— Твоей матери? — Джоанна прижала ладонь к горлу. — Я не знала… Лайонел мне ничего не говорил!

— А зачем говорить? При нормальном стечении обстоятельств оно рано или поздно все равно перешло бы к тебе. Например, в качестве подарка к рождению нашего первенца…

Джоанна, взглянув на Гейбриела, поняла, что он отнюдь не шутит, и вспыхнула.

— Значит, я не имею на него права! Забери!

Она попыталась расстегнуть замочек, но Гейбриел протестующе взмахнул рукой.

— Не торопись! Если жемчуг не носить, он умирает. Пусть это ожерелье украшает твою шею.

Джоанна вспомнила, что Синтия давно с завистью посматривала на украшение, и возразила:

— Моей преемнице вряд ли понравится, если я буду носить его.

— Пусть тебя это не волнует! — довольно резко сказал Гейбриел. — Считай, что я тебе его одолжил. Давай не спорить из за пустяков!

— И в самом деле, зачем волноваться из за какой то безделицы, когда добро из поместья вывозят грузовиками! — пробормотала Джоанна.

— О чем это ты? — насторожился Гейбриел.

— Не обращай внимания! Так, мысли вслух.

— Нет, тебе определенно нужно расслабиться перед сном? Желаешь ли чего нибудь выпить?

Здравый смысл подсказывал, что лучше отклонить это предложение и уйти в спальню. Но излишнее упрямство было неуместно. Поколебавшись, Джоанна сказала:

— Я бы выпила бренди.

— Прекрасно! — кивнул Гейбриел. — Поставь какую нибудь пластинку по своему вкусу.

Джоанна, совершенно не желавшая превращать вечер в семейные посиделки, неохотно встала и подошла к проигрывателю.

Гейбриел решил взять реванш за неудачное свидание с Синтией…

Она остановила свой выбор на симфонической сюите Римского Корсакова, музыка которой, как ей казалось, была не столь откровенно романтичной, как большинство других произведений в коллекции Лайонела.

— Прекрасный выбор! — наполняя бокалы, заметил Гейбриел. — Одна из моих любимых вещей.

— Впервые об этом слышу, — вдыхая аромат напитка, сказала Джоанна.

— Мы вообще плохо знаем вкусы друг друга, — усмехнулся Гейбриел. Подбросив в камин полено, он распрямился и отряхнул руки. — Я видел, как сегодня ты разговаривала с джентльменом, арендовавшим коттедж привратника у Чарлза и Сильвии. Когда вы успели познакомиться? — Он взял со стола бокал.

— Сегодня утром.

— А я подумал, что он твой старый, проверенный друг! Если не секрет, при каких обстоятельствах вы встретились?

— Не думаю, что это будет тебе интересно, — холодно ответила Джоанна. — В конце концов, это мое личное дело.

— Ты заблуждаешься, — рассматривая бренди на свет, заметил Гейбриел. — Пока мы еще супруги, любые твои знакомства продолжают интересовать меня.