Между ними

Не успеваю ничего ей возразить. Да и, наверное, не стоит. Не могу понять, что творится в голове у этой няни.

После душа спускаюсь в столовую, там стоят закуски, холодный чай, что-то типа небольшого полдника. Все вкусно и сытно. Но очень хочется домой, хотя прошло чуть больше недели. А я так хочу поскорее сбежать к привычной для меня жизни, прекрасно осознавая, что она уже не будет привычной. В нее раз и навсегда войдет Маша, маленький и наивный человечек, о котором я должен буду позаботиться. И я это сделаю, и не потому что у меня нет выбора. Нет! Потому что сестренка не должна больше страдать, ей итак выпала нелегкая судьба. Но в моих силах изменить в её жизни многие вещи.

И хоть на душе у меня скребут кошки из-за состояния мамы и неясных отношений с Юлей, я улыбаюсь, когда Маша выбегает из дверей своей школы мне навстречу. А следом высыпаются стайки девушек. И те, кто постарше, строят мне глазки, глупо хихикают и перешептываются между собой. А чего шептаться, даже если они орать будут я все равно их не пойму.

Она прижимается ко мне, а после обернувшись назад важно говорит:

— Я стала жутко популярной, теперь все девочки набиваются мне в подруги, в надежде, что я познакомлю их с тобой.

— Ты этому рада?

— По крайней мере перестали обзывать сироткой.

— Ого, никогда бы не подумал, они все такие милые, — произношу я, улыбаясь девчонкам, машу ручкой. В ответ получаю лес махающих рук, воздушные поцелуи и смущенные мордашки. — Маша, покажи им как ты счастлива и попрощайся — разворачиваю сестренку «подругам».

— Представляю, что будет в понедельник. Теперь они от меня не отстанут, — машина отъезжает, но девушки продолжают смотреть вслед.

— Не знаю, хорошо это или плохо, но по крайней мере обзывать прекратят. Но ты же понимаешь, что в этом гадюшнике, ты подруг себе не заведешь?

— Где? В гадюшнике? — уточняет она, заглядывая мне в лицо.

— Да, место где собраны змеи, гадюки, у которых много яда, чтобы тебя отравить.

— Понятно, — грустнеет Маша, отворачиваясь к окну. — Спасибо, что помог мне, ты мог этого не делать.

— Машунь, я твой старший брат, и я всегда буду рядом и буду помогать, — я протягиваю руку глажу её по голове. — Маш? — зову, но она молчит и не поворачивается, а я начинаю нервничать.

Начинает складываться впечатление, что все женщины, окружавшие меня, решили довести до инфаркта. От маленькой и до большой, всем что-то от меня надо, я должен терпеть все их капризы, решать все их проблемы. Они мне это разрешают. Реально раздражает. Призываю на помощь все свое терпение, которого за мной никогда не водилось.

— Марусь?

— Не называй меня так, мне не нравится, — синьорина поворачивается, сбрасывает мою руку, на лице недовольная гримаса.

— Ты можешь не верить. Я всегда на твоей стороне, даже если порой, кажется, что это не так. Кстати, мама просила, чтобы ты завтра приехала. Поедешь?

— Конечно, — выражение её лица сразу меняется. — Она… она…

— Маша, ты должна быть сильной, ты меня понимаешь, маму расстроят твои слезы, — я сжимаю руку сестры.

Сестра не успевает ответить, так как автомобиль останавливается перед домом. Не дождавшись пока ей откроет дверь водитель, она сама выскакивает и едва не налетает на входе в дом, вышедшую нас встречать Мими.

46. Алекс

Мими что-то спрашивает у Маши на итальянском, я могу лишь различить слова «mio bambina». «Моя малышка», надо же, отношения у няни и сестры крепче, чем я думал в самом начале.

Маша что-то бурчит в ответ неразборчивое и тоже на итальянском, сговорились что ли? А потом отталкивает от себя наставницу и убегает вверх по лестнице.

— Что вы ей сказали? Почему она плачет? — зло выговаривает девушка, подойдя ко мне вплотную.

— Я не собираюсь отчитываться перед вами. И в наши отношения с сестрой прошу не лезть, — я резко осаждаю девицу.

В какой-то момент она теряется, хлопает ресницами, но это происходит от силы секунды три. А потом наступает снова:

— Вам никто не давал права обижать Марию, вам бы пережить столько сколько пережила она.

— Я пережил столько, что врагу не пожелаю, вы ничего обо мне не знаете, — чувствую, что еще немного и я пошлю эту девушку куда подальше.

— Зачем мне что-то знать, я итак по вам всё вижу. Вас интересует её наследство. Ребенок вам не нужен, — девушка уже не контролирует себя, повышая тон и размахивая руками.

Теперь я впадаю в ступор, няня меня очень удивила. Нет, мама обмолвилась о деньгах для Маши, но я не думал о них всерьез. Я вполне могу и сам обеспечить сестренку. Я внимательно смотрю на девушку, по ней видно, что она ждет моего ответа. Внезапно вся злость улетучивается.

— Мими, мне нужна Маша, — проговариваю я тихо и твердо. — И деньги здесь абсолютно не при чём. Она моя сестра и я люблю её и не дам в обиду.

— Я тоже люблю вашу сестру, Александр, — признается девушка уже тихо и спокойно. — И очень переживаю, когда она вот так плачет и отказывается говорить причину.

— Я сказал Маше, что завтра мы едем к маме. Она… — не успеваю закончить фразу из-за трели звонка в моем кармане. — Да. Хорошо. Конечно. До завтра, — сворачиваю разговор по телефону.