Между панк-роком и смертью

Я обожал рэп: Run-D.M.C., The Beastie Boys, Doug E. Fresh, Slick Rick. Я был большим фанатом Whodini – до сих пор могу зачитать все их песни. Еще я невероятно увлекался металом. Я вешал на стену в комнате плакаты Slayer и King Diamond, а мама срывала их, потому что считала сатанинскими. Иногда я покупал плакат в «Саунд-Сити», местном музыкальном магазине, и он и сутки не мог продержаться у меня на стене.

В Фонтане было нечем заняться. В нашем районе было несколько частных домов слева и несколько многоквартирных домов справа, и в квартирах всё время случались какие-нибудь неприятности. Дальше по улице находилась автомойка и место под названием «Голден Окс Бургер». Город был суровый: в «Голден Оксе» были то перестрелки, то поножовщины. Позади нашего дома был старый дом, где жили байкеры и Ангелы ада[2]. Они были классными. По-моему, в нашем районе постоянно находились строительные бригады, которые возводили новые многоквартирные дома. После школы я приходил на стройплощадку и воровал доски, чтобы строить рампы для скейтов и BMX-ов. На этих стройплощадках почти всегда были горы глины, которые мы превращали в велотреки. Однажды я перелез через забор на стройке и спрыгнул с него прямо на доску с торчащим гвоздем. Гвоздь прошел через ногу насквозь и торчал сверху из ботинка. Доска оказалась ко мне прибита. Я испугался и пошел домой прямо с этой доской. Папа оторвал ее, а потом мне пришлось поехать в больницу и сделать прививку от столбняка.

Когда нам с Рубеном становилось скучно, мы ехали на скейтах в местный магазин «Сэвен-Илэвен», где еще были заправка и уголок с парой игровых автоматов. Еще там был автоматический насос со шлангом, которым можно было накачать шины за четвертак. Мы обнаружили, что у автомата сломана защелка. Поэтому мы доставали из аппарата все четвертаки и тратили на газировку, конфеты и видеоигры. Если четвертаков не было, то мы ждали, когда кто-нибудь зайдет в «Сэвен-Илэвен», а потом бежали к его машине и старались как можно сильнее сдуть ему шины, пока он не вышел. Каждый раз, когда в этот «Сэвен-Илэвен» кто-то приезжал, у него спускало по крайней мере одно колесо. Если у нас оставались деньги, мы покупали журналы – больше всего нам нравились «Circus», «BMX Plus!» и «Thrasher» – или ходили в магазин «Город велосипедов у Рика», где покупали наклейки на велики. Эта афера продолжалась около двух недель, а потом в один прекрасный день автомат починили, и наша сладкая жизнь закончилась.

У меня была странность – я сходил с ума от огня. От фейерверков, пиротехники, от взрывов по телевизору. У меня был друг по имени Ричи из обеспеченной семьи – они держали магазин хот-родов в соседнем городке. У него был самый красивый дом из всех, что я видел. Однажды днем я был у него в гостях, и мы играли с лаком для волос и зажигалкой, сделав из них домашний огнемет. И каким-то образом нам удалось поджечь шторы в гостиной. Сработала пожарная сигнализация, и горничная стала испуганно что-то кричать по-испански. Мы с Ричи сделали вид, что не имеем к этому никакого отношения, и почему-то нам это сошло с рук.

Примерно в то же время мама взяла нас с сестрами в Чикаго навестить семью. Папе нужно было работать, поэтому он остался дома. Я первый раз оказался в самолете и узнал, что мама боится летать. Она плакала, почти впала в истерику, и, когда я увидел, что ей страшно, мне тоже стало страшно. Так я стал бояться летать.