Между панк-роком и смертью

Между тем, у блинков было некоторое время простоя – после 11 сентября нам пришлось отменить целую кучу концертов. До этого, когда мы еще гастролировали, мы с Томом играли каждый день. Я включал ему свою любимую постхардкорную музыку, которую он никогда не слышал, вроде Fugazi, Quicksand, Rocket from the Crypt и Pitchfork. Благодаря этому Том стал изучать совершенно новый стиль музыки. Мне нравилось, как далеко он продвинулся с того времени несколько лет назад, когда говорил мне, что метал – отстой. Он так полюбил эту музыку, что стал писать песни под ее влиянием. Он сыграл мне пару риффов, и они звучали потрясающе.

«Мы включим их в новый альбом Blink-182?» – спросил я его.

А он сказал: «Думаю, может, не в альбом Blink-182, а используем в каком-нибудь стороннем проекте».

Я искренне считал, что Том уже поговорил об этом с Марком. Они были так близки и неразлучны – я и представить не мог, что Марк ничего не знает. Мы с Томом занялись этим сторонним проектом и начали сочинять. Он пригласил своего друга Дэвида Кеннеди на место гитариста, а я позвал своего друга Энтони Селестино. Я рассказал Тому, что, когда жил в Риверсайде, играл в группе под названием Box Car Racer, которая исполняла подобную музыку, со своими друзьями Билли Мейером и Алексом Баррето[28]. Тому понравилось название Box Car Racer – я полагал, что раз мы не выпустили ни одного альбома, а группа уже не существовала, то и права на это название никому не принадлежат. Я попытался связаться с Алексом, который играл в оригинальном составе Box Car Racer, потому что хотел пригласить его в этот новый проект. Но он исчез, и никто не мог до него дозвониться.

Как-то я разговаривал с Марком и упомянул, что Box Car Racer едут на гастроли. А он такой: «Чего?»

«Черт. Марк, ты что, не знал?»

«Чувак, Том говорил мне, что вы, может, запишете альбом, но про гастроли не говорил».

Я чувствовал себя полным уродом. Мы отправились в большое турне с H2O и the Used. И в итоге «Эм-Си-Эй» выпустили альбомBox Car Racer.Я не думал о том, как это выглядит, пока не стало слишком поздно: в группе нас было всего трое, и двое решили создать сторонний проект, а Марк в нем не участвовал. И он даже не знал о наших планах. Получилось чертовски некрасиво, и Марк по-настоящему расстроился. Я чувствовал, что подвел его.

ТОМ ДЕЛОНГ (гитарист / вокалист, Blink-182)

По мере развития Blink-182 мне хотелось внести свой вклад в прогресс: добавить немного модернизма и изменить представление людей о том, на что мы способны. Я пока не знал, как это сделать, поэтому лучшим способом поэкспериментировать было выйти за пределы привычных четырех стен, где мы все втроем садились и вместе принимали каждое решение, и посмотреть, что получится, если я сделаю что-нибудь сам. Так появился проект Box Car Racer.

Думаю, этот альбом стал началом того, на что Blink-182 были способны в музыкальном плане, – но это стало проблемой, потому что всё выглядело так, словно двое ребят из группы занялись своим проектом, не позвав третьего парня, а должно было получиться совсем не так. Нас хорошо приняли, и мы хотели всего лишь дать несколько концертов – а не соревноваться со своей собственной группой. Намерения были безобидными, но, возможно, мы занялись этим в неподходящее для группы время. Даже не знаю – не я же придумал сторонние проекты! Теперь у всех в группе так много сторонних проектов, что это одна большая непонятная каша.

Марк был одним из моих лучших друзей – он все эти годы находился рядом. Думаю, он считал меня полным уродом, когда я стал заниматься этим проектом, но он точно еще больше расстроился из-за Тома, потому что они и до меня дружили десять лет. Вся эта история вызвала большое напряжение в Blink-182. Все стихло, когда мы договорились, что съездим в одно турне и успокоимся: пусть люди покупают альбом, а мы больше не будем его продвигать.

Между тем, отношения с Мелиссой становились только хуже. Я работал в Лос-Анджелесе и познакомился в клубе с одной девушкой. В тот вечер ничего не произошло, но я не мог перестать о ней думать всю следующую неделю. Я знал, что у нас с Мелиссой не всё в порядке, и нужно было положить этому конец. Я вернулся домой в Корону, чтобы с ней поговорить. «Послушай, думаю, нам нужно развестись, – сказал я ей. – Я перегорел. Прости». Мы не были женаты и года, а я уже хотел двигаться дальше.