Между панк-роком и смертью

«Пошел ты, – говорю я ему. – Это из-за тебя мы распались! Ты не справился с ситуацией». Том даже не позвонил – он вернулся в Сан-Диего и сменил номер телефона. Мы отменили участие в благотворительном концерте. Рик опубликовал официальное заявление о том, что мы берем перерыв. Дни складывались в недели, а недели в месяцы. Я не думал, что когда-нибудь снова поговорю с Томом. Да и после стольких напряженных месяцев было даже облегчением, что наши пути разошлись.

Я находился в состоянии шока от того, что всё, ради чего мы работали, оказалось просто смыто в унитаз. Я ощущал собственное бессилие, потому что ничего не мог исправить. Но у меня не было времени размышлять о том, почему блинки распались: мне по-прежнему нужно было зарабатывать деньги, чтобы содержать семью. Мы с группой Transplants записали второй альбом под названием «Haunted Cities» и отправились в турне. Роб тогда принимал много наркотиков, и я тоже: мы целыми днями курили травку, закидывались викодином, иногда потягивали сироп от кашля с кодеином и прометазином – словом, употребляли всё, до чего могли дотянуться. С пробуждения утром и до того, как мы выходили на сцену, а потом с того момента, как мы уходили со сцены и до того, как ложились спать, – мы постоянно курили и пили, – а Тим уже давно вел трезвый образ жизни.

Мне всегда хотелось проводить время и с Робом, и с Тимом, поэтому я выкуривал косячок с Робом, а потом шел с Тимом в качалку. Возвращался оттуда, снова курил с Робом, ехал играть на концерте, уходил за кулисы, выкуривал косяков шесть, закидывался таблетками, смотрел в автобусе фильмы, а потом всё с начала. Дружба с нами заставила Тима усомниться в своей трезвости: для него атмосфера была нездоровая, поэтому он решил уйти из группы, и мне ничего не оставалось, кроме как принять его выбор.

РОБ АСТОН (вокалист, Transplants)

Когда к нам пришел Трэвис, Blink-182 вовсю крутили по MTV и на радио. Из комфортабельного автобуса и первого класса самолета он пересел к нам в фургон, и мы стали играть маленькие концерты в маленьких клубах. Ему было плевать, десять человек придет или десять тысяч. Я никогда не слышал, чтобы Трэвис жаловался на условия: он хочет только играть и показывать настоящее шоу.

В день концерта многие делают растяжку или тренируются. Кто-то напивается, кто-то накуривается. Трэвис часами сидит за своим тренировочным пэдом. Он может при этом совершенно вовлеченно с вами разговаривать или общаться со своими детьми, и он никогда не сбивается. Он как машина. Он разминался с тяжелыми стальными палочками, подобно тому, как бейсболисты отрабатывают удары битой, надев на нее утяжелители.

Такие палочки в двадцать раз тяжелее обычных, и он ускорялся так, что пэд чуть ли не загорался. А потом какой-то придурок у него их стянул. Ох уж эти люди.

На последнем концерте турне «Warped Tour» в 2005 году мы ушли за кулисы и спустились по ступенькам. Я говорю Тиму: «Эй, отличный был концерт. Замечательно закончить турне на такой сильной ноте».

Он говорит: «Ага, мы можем немного поговорить?»

Тим признался нам с Трэвисом, что ему трудно поддерживать трезвый образ жизни на гастролях, а особенно в нашем обществе, – ему нужен перерыв. Мы ответили, что его здоровье важнее и что он должен делать то, что ему нужно. Так всё и закончилось: он ушёл. Нам с Трэвом пришлось сказать остальным ребятам в группе и нашей команде, что всё кончено. Через неделю мы должны были ехать на гастроли в Европу, а потом в Японию.

Это был полный отстой. Тот момент остался шрамом у меня в памяти. Все плакали. Когда гастролируешь с группой и командой, эти ребята становятся тебе семьей. В ней нет кого-то более важного или менее важного, будь то парень, который продает футболки, или участник группы. Каждый играет свою роль, и каждый становится частью группы. Так что все ощутили невероятную пустоту. Когда работаешь в команде группы, у тебя весь год расписан, и деньги ты тратишь соответственно. Многим было просто некуда больше идти. Мы с Трэвисом пожертвовали собственными финансами, чтобы помочь остальной команде, потому что знали, что из-за ухода Тима мы их всех подводим.