Между Первой и Второй

Ну, мне хочется в это верить.

Просто в силу безалаберности славянской души они зачастую сами не знали для чего они притащили эти удивительные коллекции плащей из перьев Колибри, что хранятся в Кунсткамере Санкт-Петербурга.

Ведь зачем-то везли их за тридевять земель! Не жемчуга или алмазы какие, хотя и этого, конечно, хватало. А тут – плащи вождей. На которые к тому же, туземцы ощипали тысячи ни в чём не повинных Колибри! Птичка размером с бабочку! Какие у неё перья? Где, я вас спрашиваю?!

– Ай-ай-ай, как интересно! – говорят посетители, – Вы только гляньте – перья Колибри. Ну надо же!

А я и говорю, – Срамота!

Или полное облачение японского самурая. Говорят, с самим самураем впридачу приволокли. Ладно при Петре Великом арапчонка притащили, так из него хоть Пушкин вышел – солнце русской поэзии, а из Колибри что? Даже на пуховик не насобирать!

В общем, всегда везли, всё что ни попадя. Всё ради одного лишь праздного любопытства и никакого коммерческого прибытку.

Для справки:

Кунсткамера (нем. Kunstk"ammer – комната искусства) – кабинет редкостей. Самое популярное там, это конечно – Анатомический раздел. Здесь собраны экспонаты с анатомическими уродствами и разнообразные природные редкости, например: бородатая женщина, двухголовый ягнёнок, сиамские близнецы, русалки и мужчины с двумя… излишествами.

Публика, конечно, охала, всплёскивала руками, но через месяц уже забывала о забавных новинках, которые доставались исследователям таким трудом; зачастую с риском для жизни самих естествоиспытателей. Абсурд – скажете вы. Безусловно.

Но в чём-то понять этих людей можно.

Не зря естествоиспытательство всегда так будоражило просвещённые умы.

В этом слове звучит и испытание своего естества на прочность, тут и вызов самой природе с её могучими стихиями типа заморозков.

Есть тут и скрупулёзное внимание учёного к рудименту крыльев Галапагосского нелетающего Баклана. Звучит тут и безудержная радость первооткрывателя при виде скоростного шоссе, на которое выходишь после месяца безуспешных блужданий по непроходимым джунглям.

В общем, много чего интересного приходит на ум, когда слышишь это слово – естествоиспытатель.

Настоящим рыцарем естествоиспытательства оказался русский, белогвардейский генерал Иван Тимофеевич Беляев, почётный гражданин Парагвая.

Запомним это имя.

В Италии

Весь мир может азартно обсуждать всё что угодно. Даже вся Италия может судачить о чём-то невероятном, но, если об этом не говорят в Риме, значит этого нет на свете. Ну, или это не интересно.

Такая вот древнеримская парадигма.

Для справки:

Парадигма – понятие античной и средневековой философии, характеризующее сферу вечных идей как первообраз, образец, в соответствии с которым бог-демиург создаёт мир сущего.

Для тех, кто не понял, что такое парадигма, можете прочитать где-нибудь ещё.

Кому лень читать просто поверьте, это что-то основательное и непоколебимое.

Да и слово красивое.

Такой своеобразный снобизм позволяет жителю Вечного города быть тем, кто он есть, то есть с гордостью говорить о себе – «Я – Римлянин!»

Итальянский учёный-натуралист может, не выходя из кабинета описать неведомые миры. Опуститься в глубины океана, подняться к недосягаемым вершинам или унестись в космос, не отрываясь от чашечки эспрессо.

И не вздумайте ему перечить.

Всё что написано по-итальянски, да ещё и в Риме – не подлежит сомнению.

Великий поход итальянских боевых пловцов за перуанскими орхидеями лишний раз доказывает это.

Для справки:

Боевые пловцы – водолазы, используемые для выполнения боевых задач по защите собственных кораблей и береговых сооружений от диверсионных действий и атаки чужих. Подводный спецназ.

«Люди-лягушки» (uomo rana) – подразделение, которое возникло в Фашистской Италии по причине недостатка средств для финансирования полноценного подводного флота.

Но не вздумайте сказать это итальянцу, а тем более – Дуче!

О Муссолини

Дуче Муссолини как-то пришла идея восстановить дух великих предков:

«Римляне – это воины готовые умереть за римскую империю, даже если империи потребуется всего лишь один экзотический цветок!»

И орхидеи, долженствующие покрыть путь победного марша в День Единения и Плодородия, были доставлены в Рим. Этот великолепный, по своей красоте, каприз Бенито Муссолини надолго останется в памяти всех участников перуанского похода. Сведения о походе до сих пор засекречены и хранятся в архивах Ватикана на полке №163926 с грифом «сексуальное привлечение».

Что это значит не очень понятно.

Сам Поход был полон драматизма.

Достаточно напомнить, что половина участников того похода вообще не вернулась из джунглей, а из вернувшихся пловцов лишь двое остались в здравом уме и трезвой памяти. Причём одним из них был повар Джузеппе Пануччи, который и в мирной то жизни не отличался большим умом. Временный лагерь он вообще не покидал, по причине паховой травмы, где он бесконечно штудировал книгу «101 способ как приготовить спагетти карбонара в полевых условиях».