Между плахой и секирой

– Матери их были не предрасположены к насилию! Вы меня не путайте! – Смыков помахал перед носом Цыпфа пальцем. – А отцы их самые натуральные насильники. Благодаря чему детки и появились на свет.

Близнецы были целиком поглощены своими забавами и, казалось, на взрослых не обращали никакого внимания, но внезапно яблоко, которым брат швырнул в сестру, изменило траекторию полета и угодило Смыкову прямо в раскрытый рот. Машинально откусив кусок, он тут же выплюнул его и заявил:

– Тьфу, кислятина!… Ну разве это, скажите, пожалуйста, не насилие?

– Это шутка, – усмехнулась Верка. – Разве ты не понял?

В путь решено было трогаться без промедления. Чтобы избежать хлопот с добыванием пропитания, на зверя, по предложению Лилечки названного Барсиком, нагрузили несколько коробок наиболее вкусных и калорийных продуктов. На его широкой спине свободно могла бы разместиться вся ватага, но после того, как туда возложили завернутое в брезент тело Эрикса, всем, и даже весьма терпимому к покойникам Смыкову, расхотелось ехать верхом.

Впрочем, Барсику предназначалось выполнять в пути обязанности не только грузовика, но и танка. Державшаяся под прикрытием его туши ватага ощущала себя почти в полной безопасности, и эту иллюзию не мог разрушить даже хвост чудовища, время от времени приходивший в движение.

Цыпф полез по какой-то надобности в карман куртки и нащупал там губную гармошку, о которой успел забыть в треволнениях последних дней. Протягивая ее Лилечке, он застенчиво сказал:

– Тебе. Дарю.

– А что это? – удивилась девушка.

– Гармошка.

– Такая маленькая? А как на ней играть?

– Подуй сюда и сама поймешь.

Лилечка подула. Звук получился как у пилы, вгрызающейся в дерево. Тем не менее девушка осталась довольна.

– А что, ничего, – сказала она. – На си-бемоль настроена.

Как ни странно, но новая забава Лилечке понравилась, и вскоре в визге ржавой пилы стали пробиваться голоса скрипки и флейты.

– Талант, – Зяблик поднял вверх большой палец. – А на расческе сыграешь?

– Сыграю, если надо, – ответила Лилечка. За Парком Всех Стихий вновь потянулись городские улицы, но теперь на них даже собак не встречалось. Вполне вероятно, что появление Барсика заставляло все живые существа заранее обращаться в бегство. Не каждая улица годилась для него, и приходилось выбирать самые широкие. Все встречавшиеся на пути преграды – кучи мусора, баррикады из мебели, транспортные экипажи самого разнообразного вида – Барсик или топтал лапами, или отбрасывал мордой прочь. Дети то следовали вместе с ватагой, то куда-то исчезали на время. Судя по всему, окружающая местность была им хорошо знакома.

Зяблик и Цыпф завели разговор о происхождении Барсика.

– Это не рептилия, – сказал Лева. – Посмотри, какие зубы. Полный набор. И резцы, и клыки, и коренные.

– Но это и не млекопитающее, – сказал Зяблик. – Посмотри, какие лапы. Ну в точности как у ящерицы.

– Верно, – согласился Цыпф. – Наверное, это какая-то переходная форма между рептилиями и млекопитающими. Что-то вроде зверозубов, вымерших в триасе. Кстати, обрати внимание на его глаза.

– А что такое?

– Весьма примитивное строение. Даже веки отсутствуют.

– Бедняжка, – вздохнула Лилечка. – Глазки закрыть не может. Что же ему делать в минуты любви или страха?

– Настоящие мужчины в такие минуты глаз не закрывают, – сказал Лева.

– А что, если в Отчину эту зверюгу прихватить? – Зяблик толкнул Смыкова локтем. – И пахать на нем можно, и речки от крокодилов очистит.

– Чем вы кормить его будете, когда крокодилов не станет? – поинтересовался практичный Смыков.

– На степняков дань наложим. По кобыле в день.

– Рано вы, братец мой, прожекты всякие строите. До Отчины еще добраться надо. Сюда мы, худо-бедно, полдороги на транспорте проделали. То на драндулете, то на бегемотах. А назад пешочком придется топать.

– Ничего… Нам бы только до ближайшей миссии добраться, – мечтательно произнес Зяблик. – А там помогут… Лева, какая миссия к нам ближе всего?

– В Киркопии, наверное, – ответил Цыпф.

– Не люблю я Киркопию, – сплюнул Зяблик. – Глухое место… Плешаков, ни дна ему ни покрышки, еще до того, как императором себя провозгласить, решил Киркопию к Отчине присоединить.

– Впервые слышу, – удивился Лева. – Ты ничего не путаешь?

– Зайцы путают, а я ровненько хожу… – поморщился Зяблик. – Мал ты еще тогда был, поэтому и не помнишь…

– Ну а зачем ему это понадобилось?