Между плахой и секирой

– А заманчиво, знаешь ли… – прошептала Верка. – Если бы только точно знать, что это дорога в новую жизнь…

– Это дорога к эвтаназии, – сказал Цыпф. – Это машина безболезненной смерти. Хотелось бы знать, сами будетляне ее придумали или кто-то им ее подарил.

– Смотрите, смотрите! – воскликнула вдруг Лилечка, указывая на стену соседнего здания.

Теперь, когда люди привыкли к необычному освещению, сразу стало заметно, что стены всех близлежащих домов до высоты человеческого роста – а кое-где и выше – покрывают короткие надписи, исполненные краской, тушью, губной помадой или просто нацарапанные острыми предметами.

– А ведь кое-что можно понять, – Зяблик прищурился. – Берта Нибур… Эм Шовен… тут какие-то иероглифы, не разберу… Гонслик… Грюнс фэмэли, семья, значит… Текен или Такаки… Николай и Мария Трейш… Эс Бэ Бэ, одни только инициалы… Плимак… Коган… Нет, тут и за месяц всего не прочтешь. Надо бы и нашего Эрикса увековечить. Как публика считает?

– Охота пуще неволи, – пожала плечами Верка. – Все равно в ближайшую тысячу лет этого никто не прочтет.

– И все же отметиться надо… Я мигом.– Смыков уже достал нож..

Пять минут спустя на стене появилась свежая эпитафия: «Хороший человек Эрикс и зверь Барсик здесь были».

Если верить карте, большая часть пути до границы была уже позади. Однако темп продвижения ватаги замедлялся – нужно было нести на себе коробки с продуктами, да и дети, часть энергии которых раньше выливалась на безответного Барсика, теперь все чаще досаждали им своими проказами. Встал даже вопрос о том, чтобы распрощаться с ними раньше времени.

– Нет, это переходит все границы! – возмущался Смыков. – Сегодня проснулся, хочу надеть ботинки, а в каждом по выводку мышей. Это тоже можно считать шуткой?

– Ну и что! – вступилась за детей Верка. – Мне они в ботинки по вороньему яйцу положили. Подумаешь, преступление!

Толгай, в сапогах которого еще хлюпал томатный сок, горестно пробормотал:

– Это не балалар… Это юлбасар… (что означало: «Это не дети… Это бандиты»).

Лилечка, конечно же, стояла за своих юных приятелей горой, но окончательное решение вынес Зяблик:

– У меня нынче в прохорях тоже не рай небесный. Но уж лучше яичницу копытами давить, чем под пули рогатых лезть. Мы за этими шкетами как за каменной стеной. Так что до границы идем вместе.

– Учитывая возможности нашего оружия, мы в посторонней помощи не нуждаемся! – с пафосом заявил Смыков.

– Ну уж нет! – хором воскликнули почти все члены ватаги. – Это только на крайний случай!

Смыков полдня ни с кем не разговаривал, однако потом сам подсел к Лилечке и стал зондировать вопрос, касавшийся возможностей раздобыть еще одного зверя типа Барсика. Нужен он был Смыкову для того, чтобы доставить в Отчину энное количество вещей, позарез необходимых там, а в Будетляндии пропадавших зазря.

– Спросить-то не трудно, – сказала Лилечка с сомнением. – Детишки, если разойдутся, и черта лысого могут достать. А что дальше? Они ведь с нами дальше границы не пойдут. И придется нам с Барсиком крюк через три страны делать. Это ведь то же самое, что в прежние времена по Талашевску на слоне кататься. Народ прохода не даст. Да и кормить его надо. Ест он редко, но основательно. И только свежее мясо. Причем между быком и человеком никакого различия не видит.

Смыков сразу умолк, а Зяблик, слышавший этот разговор, расхохотался.

– Сдавать ты стал, начальник. Стареешь. Уела тебя девчонка.

– Ваши инсинуации я игнорирую, – гордо ответил Смыков. – Однако хочу официально заявить, что не потерплю в дальнейшем никаких выпадов со стороны несовершеннолетних.

Но назавтра дети словно специально затихли. Мальчишка ехал на плечах у Цыпфа, а девчонка шла за руку с Лилечкой. Оба они все время словно прислушивались к чему-то.

Примерно около полудня – если верить часам Смыкова – в той стороне, куда они направлялись, раздался звук, могучий и грозный, но за время скитаний по Отчине, Кастилии и Нейтральной зоне уже успевший стать для ватаги привычным. То ли это небо терлось о землю, то ли, наоборот, рвалась на волю подземная стихия.

Судя по реакции детей, для Будетляндии такое явление было внове. Цыпф сверился с картой. До границы оставалось не так уж и далеко. Если впереди их ждала страна столь же бесплодная и опасная, как Нейтральная зона, необходимо было пополнить запас продуктов, да и кое-каким барахлом обзавестись не помешало бы. Например, такой прочной и удобной мануфактуры, как в Будетляндии, нельзя было больше отыскать нигде.

– Ты бы, подруга, приданым запаслась, – Верка подмигнула Лилечке. – Дома за каждую тряпку втридорога платить придется, а здесь все задарма можно взять.

– Не знаю даже, – засомневалась Лилечка. – Мы никогда раньше чужого не брали, даже бесхозного. Бабушка говорила, что это грех… Да и вряд ли мой размер найдется.

– Найдется, найдется, – успокоила ее Верка. – Я тут такие наряды видела, что на любой размер подойдут. Не ткань, а просто чудо. Пригладишь – она как атлас блестит, взлохматишь щеткой – она как пух. И цвет сама меняет. И туфельки белые не мешает подобрать. Не пойдешь же ты под венец в этих говнодавах.