Между плахой и секирой

– Какой из тебя следователь! – Зяблик скривился, как от зубной боли. – Никакого любопытства. Лишь бы с рук скорее сбыть. Вот подожди, нарвемся на аггелов, они нам этого мертвеца припомнят.

– Вот мы вас, такого любопытного, и оставим с ними объясняться, – ухмыльнулся Смыков. – Ну что, закончилась экспертиза?

– Закончилась… Хотя нет! – Зяблик, уже собравшийся забросить голову куда-нибудь подальше, вдруг передумал. – А ведь он в кольчуге был!

– С чего вы это взяли?

– А вот! – Из черной коросты, в которую успела превратиться запекшаяся кровь, Зяблик, морщась, выковырял что-то вроде обрывка цепи, составленной из круглых плоских звеньев. – Теперь будешь спорить?

– И в самом деле! – Смыков подбросил железные кольца на ладони. – Кольчуга… От воротника кусок остался… Это же какой удар был! Кстати, я такие кольчуги и на наших ребятах видел. Вот только не спросил, где они их берут.

– С мертвых аггелов снимают. Это я точно знаю… Ну, убедился?

– Я и без вас знаю, что аггелы здесь бывают, – пожал плечами Смыков. – Подумаешь, новость!

– Бывать – это одно. Счастье на земле, говорят, тоже бывает, да как его найти? А здесь конкретный случай. Аггелы где-то поблизости. Этого лопуха позавчера пришили, если еще не позже. Он или разведчиком был, или бдолах охранял. Его хватиться скоро должны, если уже не хватились.

– Пусть себе… Мы же здесь лагерем становиться не собираемся. Наберем бдолаха – и вперед. Если повезет, завтра в это время уже по Нейтральной зоне топать будем.

– Ты пойми, голова садовая, что наследили мы здесь! – Зяблик уже едва сдерживался. – Поле вытоптали, травы помяли, вон лапа твоя босая на земле отпечаталась. Найдут нас по следу, если вовремя погоню организуют. До самой Хохмы будут гнать, а может, и до Отчины. Чем отбиваться станем? Вот этим веником? – он встряхнул снопом бдолаха.

– Товарищ Цыпф! – Смыков поискал глазами Леву. – Тут ко мне какие-то претензии. Вы разберитесь, пожалуйста. Для чего вас главным выбирали?

– Я все слышал… – Лева нехотя освободился от Лилечкиных объятий. – Зяблик, я с тобой совершенно согласен. Но только ты, извини уж, прекращай каркать. А то запугал всех. Надо конструктивные предложения выдвигать, а не страшилки рассказывать.

– Конструктивное предложение хотите? Пожалуйста! – Зяблик мотнул головой, словно хотел забодать кого-то. – Жрем бдолах, а после на всех парах дуем в Нейтральную зону.

– Ты уже нажрался! – этих слов и этого тона Лева и сам от себя не ожидал, но положение обязывало. – Поэтому и деловой такой! Бдолах тебе не сало и даже не водка, чтобы его просто так жрать. Это наркотик, только особенный. Про то много раз говорено. Пока мысль о том, что спасение зависит только от скорости передвижения, до самых костей не дошла, бдолах не поможет, а, наоборот, навредит. У каждого в отдельности своя скрытая мечта прорежется, и будем мы как лебедь, рак и щука в той басне.

– Короче, начальник, куда ты клонишь? – набычился Зяблик. – Ты, значит, лебедь белый, Смыков – щука зубастая, а я рак поганый? Дохлятиной питаюсь и черт знает где зимую. Так?

– Только, ради Бога, не надо утрировать. – Цыпф уже и сам был не рад, что позволил втравить себя в этот дурацкий разговор. – Сами же меня начальником выбрали. А если не нравлюсь – все! Снимайте.

– Нет, ты командуй! – Зяблик смерил его презрительным взглядом. – Командуй, а мы посмотрим…

– Тогда немедленно выступаем в сторону Нейтральной зоны. Бдолах разрешаю употреблять только в крайнем случае, если погоня начнет наступать нам на пятки.

– Лева, я вот что хочу спросить, – Верка бесцеремонно отпихнула в сторону разобиженного Зяблика. – Куда это наш милый дружок, бывший Дон Бутадеус подевался?

– С ним мы скорее всего больше не увидимся, – твердо сказал Цыпф. – Поэтому прошу отныне полагаться только на собственные силы.

– Крысы бегут с корабля, – саркастически усмехнулся Смыков.

– Ты… это самое… не трожь его! – Зяблик погрозил пальцем. – Он мне жизнь спас… Да и тебе тоже… Хотя тебе и не стоило бы…

Три следовавших друг за другом ближайших ориентира они отыскали легко, по памяти. Но спустя пять или шесть часов Цыпф стал все чаще поглядывать на жилистую спину Толгая. К сожалению, быстрая ходьба с редкими передышками давала о себе знать – карта была уже порядочно подпорчена выступившей на коже испариной.

Зяблик всю дорогу демонстративно молчал. Получивший временную передышку Смыков незлобиво потешался над недавним испугом Лилечки.

– Разве вы в первый раз покойника увидели?

– Такого – в первый, – Лилечка передернулась от одного воспоминания.

– Жаль, не приходилось вам принимать участие в эксгумациях. Там и почище экземплярчики попадаются. Особенно если почва заболоченная… Как, по-вашему, какие части трупа дольше всего сохраняются в земле?

– Кости, наверное… волосы, – Лилечка отвечала через силу, но и отношений со Смыковым портить не хотела – он ей прямо какой-то трепет внушал.