Между плахой и секирой

Взобраться на руины Эрикс не посмел, это было таким же святотатством, как попирать ногами могильный камень. Поэтому разборку завалов он начал с края. Сначала ему попадались не очень массивные обломки, но вскоре под грудой щебня открылась треснувшая вдоль и поперек неподъемная плита межэтажного перекрытия.

Тогда Эрикс, вооружившись куском жести, стал рыть с другой стороны и вскоре обнаружил новенькую девичью туфельку. Если детей и эвакуировали, то не всех. Впрочем, для его дочери туфелька была великовата, и это оставляло хоть какую-то надежду. Думать о чужом горе он уже не мог.

Работать в одиночку ему пришлось недолго. Один за другим начали появляться заплаканные и растерянные родители. Потом на помощь им пришли местные жители, которым уже все равно было нечего спасать, кроме фундаментов своих домов. Последними прибыли спасатели из гавани, но у них не оказалось при себе никакого инструмента, кроме десятка лопат и нескольких наспех изготовленных ломов.

Из– под развалин еще не извлекли ни единого трупа, но то, что они там, было известно достоверно. Эрикс, без передышки таскавший камни уже несколько часов кряду, перестал что-либо соображать и действовал как машина -тупо и размеренно. Он даже не сразу осознал, что женщина, настойчиво пытающаяся отвлечь его от работы, очень похожа на его жену. Она что-то кричала, но он не понимал.

– Это ты? – вымолвил наконец Эрике. – А я вот, видишь…

– Пойдем домой! – кричала она сквозь слезы. – Тебя дети ждут! Да очнись же ты!

– Дети дома? – Эта простая истина никак не могла пробиться сквозь корку, которой уже успела покрыться его душа. – Правда?

– Я уже давно чувствовала, что они частенько прогуливают, – рыдала жена, – вот и сегодня вместо школы пошли в парк. Говорят, что давно не катались на каруселях.

– Лентяями растут… – сказал Эрикс рассеянно. – Только в кого бы это…

То, что произошло сейчас, было как грянувший в упор выстрел. Но пуля чудом миновала его сердце.

Добираясь домой по улицам парализованного и изувеченного города, а потом поднимаясь пешком на двенадцатый этаж, они совершенно выбились из сил. По пути Эрикс, стыдясь самого себя, подобрал брошенную кем-то трехлитровую бутылку минеральной воды. Она оказалась как нельзя кстати – водопровод бездействовал, а дети хотели пить. В холодильнике нашлась еда, но разогреть ее было не на чем. Пришлось перекусить всухомятку.

– Мама, – сказал мальчик после ужина. – Я спать хочу. Почему вы меня не укладываете?

Узнать время было неоткуда, механические часы сохранились разве что в музеях, но Эрикс и сам чувствовал, что нынешний день выдался каким-то уж очень длинным. За окном стояла все та же серая полумгла, что и много часов назад.

Они уложили детей (дочку едва ли не силой) и остались сидеть в столовой у неубранного стола.

– Скорее бы все это закончилось, – вздохнула жена. – Я так хочу принять душ.

– А я сегодня чуть не погиб, – сообщил Эрикс. – Два раза… Нет, даже три.

– У меня тоже были неприятности, – как бы оправдываясь, сказала жена, работавшая в косметическом салоне. – Я подтягивала кожу одной даме, а тут вся аппаратура отказала. Представляешь? Пришлось делать швы вручную. Хорошо хоть, она была под наркозом. Представляю, какой поднялся шум, когда она очнулась.

– Шума сейчас достаточно и без вашей дамы… Подумай хотя бы о разрушенной школе. Ее посещало несколько сотен детей. И не все из них оказались прогульщиками.

– Да, печально… – Жена открыла дверцу холодильника, но, не обнаружив ничего такого, что возбудило бы ее аппетит, снова захлопнула. – Боюсь, что занятия начнутся не скоро. Куда бы на это время пристроить детей?

– Сама будешь с ними сидеть.

– Ты считаешь, что я должна бросить работу? – насторожилась жена, очень дорожившая своим местом.

– Уверен, что завтра ваш салон не откроется. И послезавтра тоже.

– Надеюсь, ты шутишь? – Она вновь лязгнула дверцей холодильника.

– Не надо открывать его без необходимости, – поморщился Эрике. – Иначе продукты испортятся гораздо раньше, чем мы съедим их.

– Что ты хочешь этим сказать? – обиделась жена.

– Я хочу сказать, что надо беречь все, что у нас осталось. Понимаю, что могу показаться тебе брюзгой, но у меня очень плохие предчувствия.

– По-твоему, это безобразие, – она махнула рукой в сторону окна, – может затянуться?

– Кто знает…

– Но ведь это не средние века! Нам должны прийти на помощь, – ее голос дрогнул.

– Должны, – кивнул Эрике. – Давно должны. Но почему-то не приходят. У нас нет никакой связи с внешним миром. Она пропала еще раньше, чем электроэнергия.

– При чем здесь связь? Над нами летают стратолайнеры. Нас видят со спутников… И вообще…

– Знать бы, где сейчас эти спутники. – Эрикс поскреб ногтем по крышке стола, еще недавно выполнявшего множество операций, начиная от сервировки и кончая мытьем посуды, а теперь превратившегося в бесполезный хлам. – Посмотрим, что творится на небе… Нас как будто в шкатулку заперли.

– Ты издеваешься надо мной. – На ее глаза опять навернулись слезы. – Тебе нравится меня пугать…