Между раем и адом. Книга видений и свидетельств о жизни души в загробном мире

Это видение неизвестного афонского инока было прислано 5 апреля 1861 года митрополитом Санкт-Петербургским Исидором своей духовной дочери.

7 марта 1854 года, вставши в полночь, чтобы идти к утрени, и пришедши в церковь, когда братия читала полунощницу, стал я в форме3 на свое место и размышлял, как Спаситель наш пришел в мир сей и, воплотившись от Пресвятой Приснодевы Марии, принял столько трудов из любви к нам, человекам.

Находясь в сих мыслях, пришел в столь сильное умиление, что слезы, как ключи воды, текли из глаз моих. Причем, читая умственную молитву Иисусову: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, пришел в большее еще умиление, а любовь к Богу пылала в сердце моем как огонь. В это время вижу я лестницу, которой один конец начинался в моем сердце, а другой досягал до небес. И хотя видел церковь и братию, читавших правило утреннее, но молиться не мог и, опустивши в форме доску, сел на оную. В ту минуту ничего я уже не видел внешнего — ни церкви, ни братии, а видел прекрасный луч, освещенный столь лучезарным светом, что, казалось, он происходил как бы от многих солнц, причем луч сей испещрен был цветами необыкновенной красоты. Смотря с удивлением на сей луч, которому подобного никогда не видел, и не постигая, как зашел на оный, увидел на нем множество мужей, кои все были в монашеском одеянии, но не в черном, а в светло-злато-сияющем белом одеянии, и на главах их были венцы, сияющие необыкновенной красотой.

Идя по сему лугу, увидел я другое собрание: тут все были молодые, и одеяния на них были воинские. Когда я подошел к ним ближе, они отошли от меня и говорили между собою как бы в один голос: кто из нас желает взять этого брата и довести до царя? Тогда один из них, воин, как бы полководец, величественного и могущественного вида, превосходивший всех славою и светом, как бы луна между звездами, сказал: «Я возьму его и провожу». И назвал меня по имени. «Вы знаете, — продолжал он, — как он любит меня и молится мне, и что много раз я ходатайствовал у царя за эту душу». Услышавши это, я подумал, кто таков этот воин, которому подобного в красоте и величии никогда не видел, и как он знает мое имя? Тогда воин, приблизившись ко мне, сказал: «Брат, — и назвал меня по имени, — я знаю, что ты любишь царя и меня любишь, а потому я и провожу тебя к Нему». На что я отвечал ему, что я недостоин видеть царя и какой это царь, о котором он говорит. «Ты спрашиваешь, — сказал воин, — какой это царь, а между тем, не зная Его, любишь, а также любишь и меня, хотя и меня не знаешь, а потому и должен идти со мною к царю».

Не находя слов отвечать ему, я пошел за ним по тому лугу, который видел, и думал, какой это воин, который так меня любит и так много для меня делает? И хотел спросить его имя, но совестился и думал, что узнаю после, спустя немного времени. Окончился этот луг, направо коего увидел я две высокие стены и посреди них весьма узкую дорогу. Воин пошел по этой дороге прямо, а я боялся. Заметя это, он остановился и сказал: «Брат! Для чего ты боишься идти за мною? Знай, что этот страх происходит от того, что ты не творишь Иисусовой молитвы: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, которую всякий христианин должен творить при каждом своем дыхании». Услыша это, я начал умственно читать сию молитву, и вдруг разлилось в душе моей великое умиление. И сама молитва начала изливаться от души моей, и сделалось мне не только мирно и спокойно, но и сердце мое начало пылать и гореть любовию к Богу, почему и весь страх и боязнь совершенно от меня отошли. Тогда воин, остановясь, сказал: «Брат, вижу, что ты теперь спокойнее. Если хочешь иметь всегда мир, какой имеешь теперь, не должен быть ленивым, но часто творить молитву Иисусову. И каждый человек, который хранит сию молитву, очищается душой от всякого греха и вкушает сладость любви Божией, как и ты теперь несколько вкусил оной, но доселе обленился и оставил совершенно сию молитву. Почему и приказываю никогда не оставлять ее и каждый вечер исповедовать духовнику все помыслы, хорошие и нехорошие». Сказав это, он пошел прямо по узкой дороге, а за ним последовал и я. Когда мы дошли до середины дороги, увидел я наверху стены большой Крест. Дошедши до Креста, воин, остановясь пред ним, осенил себя троекратно знамением Святого Креста и, поклонившись три раза Кресту, сказал тропарь: Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим. По учинении сего он сказал мне, чтобы и я делал то же, что он делает. И после сего пошел далее.