Между раем и адом. Книга видений и свидетельств о жизни души в загробном мире

Я хотела еще ее спросить, но папа повел меня дальше; шли мы как будто под гору — все вниз. Свету там почти не было; народу было очень много — одни сидели, другие стояли.

Вдруг я увидела впереди огонь, выходивший откуда-то снизу, и сильно испугалась. Отец сказал мне:

— Ничего не бойся.

Я спросила его:

— Что это за люди?

— Грешники, — отвечал он.

Я опять стала смотреть в ту сторону, где был огонь, и увидела что-то похожее на бревна — на них висели цепи, а людей не видно было — только одни головы. Слышны были крики, стоны, оханье.

Отсюда мы пошли назад. Подошли к воротам, около которых стояло какое-то большое чудовище, похожее на корову. Оно сильно зарычало, я испугалась и... вдруг очнулась... Лежала я в постели, около меня никого не было».

Видения новопостриженного инока Мануила в храме Божием

Игумен Мануил (в схиме Серафим) был настоятелем Свято-Феодосиевского скита Церковщина (в Гнилецких пещерах, на окраине Киева). В этих пещерах, в двенадцати километрах южнее лавры, любил уединенно молиться преподобный Феодосий. Впоследствии здесь образовалась небольшая пещерная обитель — Пречистенский Гнилецкий монастырь. Разорение Киева в XIII—XV вв. стало причиной угасания обители, к XVI в. пришедшей в запустение. Вновь открыл пещеры святитель Иннокентий (Борисов). В 1900—1902 гг. при пещерах основан монастырь Рождества Богородицы, получивший название «Скита Пречистой». Последним настоятелем обители до ее закрытия большевиками стал ученик преподобного Ионы Киевского иеромонах Мануил (впоследствии схиигумен Серафим (Ковш); † 1920), видения которого и приводятся в нашей книге.

В первые дни моего монашества мне было страшное видение, показавшее тайные козни диавола и послужившее мне предостережением на случай нападения на меня этого исконного клеветника и человекоубийцы.

По уставу Киево-Троицкого монастыря, новопостриженные иноки должны в первые пять дней после пострига пребывать неисходно в храме Божием. Поэтому и мне после пострига моего надлежало провести указанное время в храме. В ночь на пятый день я заснул легким, тревожным сном, и вдруг глазам моим представилось следующее страшное видение.

Чистое поле. На этом поле толпа бесов в образе эфиопов зажигает подземный пламень. Тут же толпа неких белоризцев прилагает усилия, чтобы потушить этот пламень. Среди этих белоризцев я вижу и себя: помогаю и я им в этом деле. Победа остается на стороне белоризцев.

После этого все исчезло, и я остался один среди чистого поля. Вокруг меня необозримое пространство [...] Я пытался разыскивать свою обитель. Подхожу к какому-то громадному зданию и знаю, что мне через него надо пройти. Вхожу в него и вижу, что дно полно уродливых, отвратительно зверообразного вида бесов. Бесы, по-видимому, о чем-то страшно скорбели... У меня не было никакого страха, и смотрел я на них только с любопытством, не испытывая ни смущения, ни боязни... Вдруг вдалеке показался яркий свет адского пламени. Шел сам князь бесовский в сопровождении полчищ бесовских. Вид его был ужасен и подобен льву, ищущему, кого поглотить. На голове его был венец, из-под которого торчали три рога, а сзади был длинный хвост...

Подойдя к скорбевшим бесам, он грозно спросил их:

— Почему вы, друзья мои, так унываете?

Бесы встали перед ним навытяжку, по-военному, и ответили:

— Как же не унывать нам, наш повелитель, когда отец Иона столько народу постригает в монахи?5

На это сатана ответил им:

— Ах, какие вы малодушные! Монахов боитесь! Постараемся же, друзья, показать им мир: все тогда наши будут... Этих ли нам монахов бояться?

И при этом пальцем показал на меня. Все бесы при этих словах повалились ему в ноги, как гром, а я в ужасе проснулся.