Между сердцем и мечтой

— Чтобы войти в один из Кабинетов или в любое министерство, стоит и начинать службу в этом направлении, — словно подслушав мои мысли, продолжил государь. — Иначе толку не будет. Получить навыки, набраться опыта, зарекомендовать себя и добиться высот. И потому я дам место его милости при посольстве. Помнится, его пращур весьма преуспел именно на этом поприще, а потому испытаем потомка в том же деле. — Он ненадолго замолчал, однако внимательно следил за мной, потому заметил тень разочарования, скользнувшую по моему лицу. — Чем вы недовольны, Шанриз? Желали, чтобы ваш родственник сразу попал во дворец?

Я покусывала губы, борясь с собой, но желчь все-таки вскипела.

— А как же брат вашей фаворитки? — спросила я, глядя ему в глаза. — Чем он заслужил право занять место секретаря Тайного кабинета? Разве туда можно допустить непроверенного человека и открыть тайны Камерата?

— Нельзя, — не стал спорить король. — И он ничем не заслужил этого права, потому не получил места, о котором хлопотали его сестра и моя тетушка. Я ведь говорил вам, Шанни, что могу одобрить предлагаемого кандидата лишь в том случае, если посчитаю его достойным должности. Граф Анненс мне известен мало и рассказы о его достижениях в Аритане не могут являться причиной важного назначения.

— Но…

— Граф Доло слышал лишь толки, — прервал меня Его Величество. — Слухи расползлись, когда ее светлость решила, что ее дельце выгорело. Это было преждевременное заявление. Место вашего дядюшки занял его помощник. Анненс же получил должность, но сокольничего. Герцогиня расхваливала его, как знатока соколиной охоты, посмотрим, каков он знаток. Окажется хуже барона Фингерда, вернется в Аритан.

Я поднялась с кресла, нервно потерла руки и прошлась по гостиной, размышляя. Что если Томмил окажется лишенным дипломатических талантов? Что если покажет вздорный нрав? Но даже если он почувствует вкус к службе, сколько лет уйдет у него на то, чтобы продвинуться? Решение короля весьма недурно, только вот род продолжит терять свои позиции. Нам нужен человек во дворце, а не за пределами Камерата, куда отправится мой родственник.

Покусывая губы, я обернулась к государю и вздрогнула, обнаружив его за своей спиной. Его Величество сжал мне плечи, развернул в сторону кресла и мягко подвел к нему. Подчинившись, я села и ответила ожиданием во взоре. Монарх присел перед креслом, опершись на одно колено, и я насторожилась. Такая поза, наша близость друг к другу… И если бы не хорошо приметная ирония в его глазах, я бы уверилась в том, что последует дальше. Но эта, пусть и добродушная, но насмешка сбила с толку.

— Вы разочарованы, — констатировал государь. — Понимаю, вы желали, чтобы ваш род вернулся во дворец и служил мне там.

— Да, — не стала я лгать.

— Вы, как всегда, поспешны, Шанриз, — сказал монарх и поднялся на ноги.

Теперь он смотрел на меня сверху вниз, снова усмехнулся и отошел к креслу, на котором сидел прежде. Устроившись там, король уложил ногу на ногу и, откинувшись на спинку кресла, умиротворенно вздохнул.

— Так вот, дорогая баронесса Тенерис-Доло, что я хотел сказать еще. — Я обратилась в слух, теперь и не думая прерывать его или вскакивать с места. — У меня есть одна должность, но взять на нее я могу только хорошо знакомого мне человека. Того, кому я могу довериться, к тому же не глупого и расторопного. Все эти качества я вижу только в одном представителе вашего рода, Шанриз. — Он замолчал, а я подалась к нему, ожидая оглашение имени того, кого выбрал государь. Мне подумалось о батюшке, все-таки он был приближен ко Двору и имел право посещать дворцовый архив и библиотеку. Однако Его Величество продолжал выдерживать паузу. Это не добавило мне доброго расположения духа, я заерзала в нетерпении, а после и вовсе вопросила:

— Кого вы имеете в виду, государь?

— Вас, разумеется, — пожал он плечами. — Я предлагаю вам должность, ваша милость.

— К…какую? — сглотнув, немного хрипло спросила я.

— Хендису нужен помощник, и я нашел для него лучшую кандидатуру, на мой взгляд. Я предлагаю вам должность помощника моего секретаря, Шанриз.

— Не может быть, — сорвалось с моего языка.

Ошеломление было столь велико, что поверить услышанному оказалось совершенно невозможно. Король изломил бровь и с деланным недоумением вопросил:

— Отчего же, если я сам вам это говорю?

— Но это же мужская должность…

— Разве вы не этого желали?

— Но… — мотнув головой, я, наконец, скинула оторопь. — Ваше Величество, вы же сами уверяли меня, что не можете исполнить моего желания, что это невозможно!

— Тогда было невозможно, сейчас вполне, — вновь пожал плечами король и поднялся на ноги. — Если вы принимаете мое предложение, то поспешите, я не собираюсь ожидать вас до скончания века.

— То есть…

Он развернулся ко мне и скрестил на груди руки: