Между Сциллой и Харибдой

— Смотрите, вот если так лампочку подсоединить, она будет просто гореть, а если вот так — начнет мигать!

Таких бриллиантов в породе мало. Нужно обогащение. Мы не испытываем трудностей в ассенизаторах и слесарях, дворниках и офисном планктоне. Но цивилизации остро необходимы гении. Собственно, они и движут ее вперед. Талантливые технари изобретают. Талантливые организаторы внедряют. Остальные просто работают, обеспечивая «мясо» цивилизационного тела. Если чем и может помочь цивилизация сама себе, так это не регулированием экономики, а поиском таких вот жемчужных зерен в навозных кучах народа. И предоставлением им лучших условий. Если мы хотим тащить цивилизацию вверх, помогать нужно лучшим, если вниз — худшим.

Но не все с этим согласны. В Китае, например, согласны. Там среди школьников идет жесточайший отбор, продиктованный жесткими условиями жизни. Лучшим — лучшие места в жизни, худшим — худшие. Поэтому школьники до кровавых соплей занимаются, стараясь не попасть в аутсайдеры. А вот в странах более сытых и спокойных, где нет кошмара нищеты, нет и стимулов рвать жилы. В этом смысле весьма поучительным был показанный в той же программе репортаж из Финляндии, где тетя-учитель решительно отвергла принцип «лучшим детям — лучшие условия учебы».

— Нет! — заявила финская деятельница образования. — Мы считаем, что все дети одинаково талантливы. Каждый в чем-то талантлив. Поэтому отношение должно быть ко всем одинаковое.

Это верно. Каждый в чем-то талантлив. Один в физике или генетике, а другой обладает талантом засыпать в любой обстановке. Один — будущий Эйнштейн, а другой с первого раза может попасть себе в исколотую героиновым шприцем вену — не всякая медсестра в такую вену угодит! Один открывает новый раздел в математике, другой так талантливо щелкает пальцами, что прям заслушаешься!

Люди равны?

Очкастый мальчик, тихо занимающийся дома своей математикой, читающий книжки, выигрывающий олимпиады, будущая надежда человечества, — развлечения ради зарезан чумазой гыгыкающей шпаной с рабочей окраины после трех бутылок портвейна, выпитых ими в кустах. Да, у них — неполные семьи, мамы-одиночки, дурное образование, черная кайма под ногтями, а у зарезанного ими «ботаника» была хорошая семья и любящие родители… И вы, розовые леволиберальные западные гуманитарии, будете говорить мне, что все люди равны?

Люди не равны! Это нужно четко понимать. Есть порода, а есть алмазы.

И всю эту воображаемую гоп-компанию будущих алкоголиков и маргиналов я бы с радостью променял на одного талантливого ребенка. Только по-настоящему талантливого, а не рекордсмена по скорости выбивания соплей о землю.

Самый острый вопрос сейчас — о качестве человека. О том, как отделить зерна от плевел. О том, чтобы сорняк не забивал культурные растения. У нас на планете, как пишут многие исследователи и к чему мы еще вернемся, падает интеллект человеческой расы. И тем ценнее редкие его блестки. Тем бережнее надо относиться к этому спасительному богатству. Не нефть, не золото, не уран. Люди — самый ценный ресурс завтрашнего дня. Развитым странам его приходится даже импортировать. И потому термин «обогащение» я употребил выше не зря. Кто первым научится делать это, освоит ноу-хау, тот и будет на коне.

И в этом смысле я ставлю не на деградирующую и захлебывающуюся в лево-розовых соплях Европу. Я ставлю на сегодняшний Китай. Пока там есть неравенство и благотворная нищета, есть и стимул из нее вырваться, есть соревнование, есть надежда.

А теперь вернемся в Норвегию. Почему туда? Потому что это пробно-показательное, образцово-неправильное общество, докатившееся до предельных степеней социалистического маразма, до которых в общественной жизни не удалось докатиться даже СССР.

У нас после революции шли радикально-экстремистские разговорчики об обобществлении жен, раздавались голоса о том, что надо жить коммунами и воспитывать детей не в семье, а совместно, кучно, стайно. Эти радикальные воззрения докатились аж до творчества советского фантаста Ивана Ефремова, который утверждал, что в коммунистическом обществе детей у родителей будут отнимать, чтобы их воспитывало общество в лице профессиональных воспитателей. По-своему это было логично: обученный профессионал справится с делом лучше, чем дилетант, а все родители — дилетанты. По этому пути частично и шли социалистические, то есть тоталитарные модели обществ с их октябрятско-пионерскими организациями и гитлерюгендами. Правда, до полного обобществления детей там дойти не успели.

Как все леваки, Ефремов упустил из виду главное — животную природу человека. Социалисты полагают, что люди рождаются одинаковыми и все или практически все в них закладывается воспитанием — интеллект, привычки, характер. Увы, это не так. Фундамент выстраивают гены, дозволяя лишь небольшие корректировки в форме крыши в процессе строительства личности. И эмоциональная связь детеныша с его биологическими родителями настолько глубока, что разрывать ее — величайшее преступление, которое может необратимо деформировать личность.