Между Сциллой и Харибдой

– Кроме очевидной причины – связанной с глобальным сокращением армии затеянной товарищем Троцким и, ныне успешно претворяющейся в жизнь – есть и ещё одна, самая главная. Командный состав РККА – разделён на две смертельно враждебные группировки: «краскомы» из «кондовых» и «военспецы» из царского «офицерья». Вы, ни к одной из них не относитесь.

Глянув в чёрную бездну его выцветших глаз, не моргая говорю:

– Как «провидец» заявляю: к себе Вас – ни одна из сторон не примет, а вот «песчинкой» меж двух «жерновов» оказаться… Это – ваша судьба, Яков Александрович!

* * *

Конечно, я соврал!

Не знаю, снятся ли «Слащёву-вешателю» ночные кошмары, но иногда «скелеты из шкафа» приходят не во сне – а наяву и, предъявляют нам счёт за содеянное.

До процесса «Весна», когда будет расстреляно порядка трёх тысяч «военспецов» Слащёв не доживёт. Его же, в 1929 году убьёт выстрелом в затылок какой-то – якобы «псих», по его словам мстивший за повешенного тем брата. Достаточно мутная история, сказать по правде…

Тело лучшего тактика Гражданской войны сожгут по «новомодному» обычаю в московском крематории, а память надолго предадут забвению…

Скорее даже навсегда!

Ведь, спроси кого в начале 21 века:

– Кто такой Распутин?

Тотчас ответят:

– Сексуальный маньячило!

Спроси:

– Кто такая Матильда Кшесинская?

Без малейшего промедления:

– Царская шлюха!

Оно и понятно: про тех песни поют и фильмы снимают…

А спроси «кто такой генерал Слащёв-Крымский» – так, хрен ответа дождёшься.

Абыдно, понЫмаешь!

Не за Слащёва, вовсе нет.

За нас с вами. За нашу критически-кратковременную – как у аквариумных рыбок историческую память, из-за которой мы обречены до скончания веков по граблям скакать…

* * *

Тот, надо отдать ему должное, решительно-отмороженным тоном заявляет:

– Я привык ежеминутно рисковать жизнь, неоднократно ходив по самому её краю!

Как можно более рассудительней:

– Ни капли не сомневаясь в вашей храбрости и героизме, Яков Александрович – всё же спрошу: ранее – Вы были готовы в любой миг умереть во имя России… А в данный момент – во имя чего или кого?

Молчит…

– В мирное время, товарищ Слащёв, во имя России – надо жить. Жить и каждой своей прожитой минутой – приносить своему Отечеству пользу! Ибо, от вашей бездыханной и нехорошо пованивающей тушки – ему никого проку нет. Фтопку её – да и навсегда забыли!

Докурив молча папироску, в этот раз промазав ею в урну и огорчённо от того крякнув, мой собеседник с изрядной досадой вопросил:

– Да, говорите уже, что хотели от меня, не тяните нищего за фалду…

Наконец, перехожу к делу:

– Предлагаю Вам учить военному делу не уже состоявшихся – вдоволь повоевавших командиров: тех учить – только портить… А будущих! Детей, то есть – которым только предстоит воевать. Те, будут впитывать вашу науку как песок Сахары – «грибной» тропический ливень.

Кроме всего прочего, Слащёв – прекрасный педагог! Ещё будучи двадцатишестилетним поручиком, он уже преподавал в элитном Пажеском корпусе в Санкт-Петербурге. А про его успехи в деле «перевоспитания» красноармейцев в белогвардейцев, я уже рассказывал.

Тот, отреагировал несколько не так, как мною предполагалось:

– Ваше предложение столько же необычно, как и сама ваша личность! Даже, вроде самые обычные слова – Вы произносите несколько странновато и часто в совершенно неожиданном смысле, а многие речевые обороты – меня ставят просто в ступор… Вы достаточно молоды, но имеете взгляд умудрённого жизнь старца и рассуждаете подобно таковому. Как Вас по имени отчеству?

– Серафим Фёдорович…

– Серафим Фёдорович, кто Вы?

Хлопнув себя по нагрудному карману:

– Вам предъявить документы?

– Нет, я не про то. Кто Вы на самом деле?

В его голосе и пронизывающем насквозь взгляде на меня – сквозил жутко-жгучий интерес, но я – как холодно-леденящим душем, его охолонув:

– Большего чем я уже сказал – Вы от меня не услышите. Так что стиль общения между нами может быть только в строго конструктивно-деловом формате, или же его не будет – от слова «вообще». Я излагаю свои предложения, а Вы – соглашаетесь или отказываетесь. В первом случае мы с вами, Яков Александрович, плодотворно сотрудничаем на благо нашей с вами многострадальной Родины. Во втором – просто расстаёмся и «расходимся» бортами, как в тумане корабли. Мне начинать излагать?

Закурив ещё одну папироску, тот выдохнув дымом в открытую форточку и, с неопределённым выражением лица, кивнул:

– Излагайте, Серафим Фёдорович.

Излагаю, стараясь как можно более кратко и информативно при этом:

– В небольшом, но весьма перспективном городке Ульяновск (это в Нижегородской губернии), откуда я родом и где имею некоторое влияние, как-то сам собой образовался кружок младых отроков – рьяно интересующихся военным делом…

Вкратце рассказал про Ваньку да Саньку, про их «футбольные команды» и, про все мои «издевательства» над ними – выражавшееся в принуждении их зубрить уставы и заниматься до упада муштрой.

Вдоволь на пару с Слащёвым посмеявшись, продолжаю: