Между Сциллой и Харибдой (СИ)

Ещё ничем не проявив себя в его глазах, стать терпилой – со снисходительно-покровительственным отношением к себе в лучшем случае? Стать человеком – «под Ждановым»? Его «личным» генеральным конструктором? Уедет Жданов в Ленинград после убийства Кирова, мне что? Собирать манатки и вслед за ним?

Тоже вариант – но только на самый крайний случай.

Хотя…

Приложив ладонь к левой стороне груди, где под «пролетаркой» и кандидатской карточкой билось об рёбра сердце, говорю:

– Я за кресла не держусь, но… Могу сдать все служебные должности кроме Начальника «Особого проектно-технического бюро № 007» (ОПТБ-007) при Ульяновском ИТЛ.

Это – ключевая должность, если кто не знает.

У Погребинского, улыбку на лице – как будто в фотошопе стёрли:

– Почему?

– Архитектурно-строительный отдел Бюро разрабатывает проект Ульяновского железнодорожного вокзала в стиле «хай-тек» – для участия в «Международной выставке современных декоративных и промышленных искусств», уже открывшийся в Париже.

Подняв в небо указательный палец:

– Это, вопрос государственной важности – находящийся под личным контролем у самого Феликса Эдмундовича! Поэтому – кровь из носа, но в августе – макет вокзала должен быть в советском павильоне в Париже. И я вместе с ним – как куратор проекта.

Затем, тычу тем же пальцем в четвёрку моих предполагаемых приемников:

– Кто из вас возьмёт на себя ответственность, если проект будет сорван?

Дружно молчат хором, тогда обращаюсь к Погребинскому:

– Может Вы, Матвей Самойлович, возьмёте на себя такую смелость?

Конечно, насчёт Дзержинского я несколько…

Приукрасил!

Но навряд ли, Погребинский имеет возможность это проверить.

После пары минут тишины, соломоново решение предложил гебист:

– Хорошо! Тогда должность Начальника «Особого проектно-технического бюро № 007» – Вы сдадите после возвращения из Парижа, заступив на должность Заместителя товарища Погребинского.

Какое-то время это мне даст – около трёх месяцев, возможно даже полгода. А там, кто раньше сдохнет – ишак, падишах или я.

Я взглянул в глаза «Человека в кубанке» и понял, что пошёл обратный отчёт времени…

Глава 36. Выпускная вечеря

Спектакль «Большая перемена» в Ульяновском Дворце Культуры прошёл «на ура» – зрители себе все ладоши отбили, вызывая «на бис» артистов. Режиссёр Ульяновского «ТРАМа» Певницкий Аристарх Христофорович – насквозь промочил мне всю «жилетку», а апосля приняв «на грудь» – неоднократно проклял за то, что я зарыл в землю свой талант великого сценариста и, даже неоднократно порывался драться.

После спектакля – праздничный ужин и, танцы-шманцы-зажиманцы под новый хит сезона – «Школьный вальс» от Юрия Шатунова:

«Когда уйдем со школьного двора

Под звуки нестареющего вальса

Учитель нас проводит до угла

И вновь – назад, и вновь ему с утра

Встречай, учи и снова расставайся

Когда уйдем со школьного двора

Для нас всегда открыта в школе дверь

Прощаться с ней – не надо торопиться!

Ну как забыть звонче звонка капель

И девочку, которой нес портфель?

Пускай потом ничто не повторится

Для нас всегда открыта в школе дверь

Пройди по тихим школьным этажам

Здесь прожито и понято немало!

Был голос робок, мел в руке дрожал

Но ты домой с победою бежал!

И если вдруг удача запропала

Пройди по тихим школьным этажам

Спасибо, что конца урокам нет

Хотя и ждешь с надеждой перемены

Но жизнь – она особенный предмет:

Задаст вопросы новые в ответ

Но ты найди решенье непременно!

Спасибо, что конца урокам нет!».

Я смотрел на выпускников 1925 года, Ульяновской трудовой школы второй ступени и, меня как воздушный шарик распирала гордость.