Между светом и тьмой

– Денег? Мне? – Роман заразительно, от души, если она у него была, засмеялся, – Что я буду с ними делать? Их количество для меня не ограничено, и не забывайте я и так могу получить все, что необходимо.

– Тогда на ваш вкус.

– Не прощаюсь, – и Роман вышел из кабинета, пропуская входящую пациентку.

В час дня, когда закончился прием, Роман появился в кабинете: – Я готов.

– Я тоже, что вы там принесли, – кивнул я на пакеты, которые он держал в руке.

– Так всякую мелочь. Чай, всякие восточные сладости.

– А что нибудь посущественнее, что можно оставить после себя?

– Обижаете, – и он приподнял один из пакетов, – я понимаю, что пожилой человек не всегда может позволить себе купить качественные продукты.

Мы вышли, минуя коридоры на улицу к машине.

– Хорошо, что Костя нас не видел, а то зацепился бы языком. Куда? Зачем?

– Ну не сложно от него отвязаться, пообещав что-либо. Или вы сомневаетесь во мне?

– В вас? Нет. Знаю, что возможно если не все, то многое.

Мы без пробок доехали до дома Ирины Сергеевны. Припарковав машину, поднялись. Когда она открыла дверь и пропустила нас в квартиру, то вопросительно взглянула на меня.

– Ирина Сергеевна, познакомьтесь – Роман, мой коллега.

– Очень приятно, проходите.

– Мы сначала на кухню, разгрузить пакеты.

– На кухне Роман поставил пакеты на стол: – Ирина Сергеевна в этом пакете то, что только для вас. Вы потом посмотрите и разберетесь, а пока я поставлю его в холодильник,– и, открыв его, он поставил пакет на полку, – а в этом пакете, – он открыл его и стал доставать, – для нашего чаепития.

Первым показался какой-то брикет.

– Это чай, я его сам заварю, – пояснил Роман. Затем на свет появились разные коробочки и баночки с печеньем, лукумом, конфетами. Наша хозяйка, молча смотрела на все это изобилие. Когда пакет опустел, она сказала: – А не слишком много?

– Вы думаете, что мы не уйдем, пока все не съедим? – пошутил Роман.

– Нет, не думаю, но думаю, что этого много.

– Возраст надо уважать и баловать, как малых детей.

– Спасибо.

– За что? – удивился он

– За то, что сказали возраст, а не старость.

– Я пытаюсь быть внимательным, когда получается. Но давайте заваривать чай.

Пока он заваривал чай, хозяйка раскладывала все по вазочкам, а я относил в комнату. Минут через двадцать мы сидели за столом, и Роман разливал чай.

– Я никогда такого не пила и даже не видела.

– Увы, его не купишь здесь. Это китайский чай, очень редкий.

– И где же вы его взяли? С собой привезли? – съехидничал я.

– Да так, заскочил к одному знакомому китайцу. Он мне немного обязан и подарил этот брикет. Вы Ирина Сергеевна видели, как я отламывал от брикета, вот и вы так заваривайте.

– Видно, не так уж и не много, если такой чай подарил, – не отставал я.

– Все относительно. Я ему оказал услугу, благодаря которой он процветает. За это надо платить?

– Чаем?

– И чаем тоже. Ирина Сергеевна, я смотрю у вас так много фотографий. Это ваши близкие, – продолжил мой «коллега».

– Близкие и дальние. Это моя жизнь, моя родословная.

– Мельком на них посмотрев, я могу судить, что вы не из крестьянского происхождения.

– Угадали, у меня дворянская кровь.

– Теперь понятно, откуда манера держаться, – подключился я к беседе.

–Наверное, хотя я жила обычной жизнью. Приходилось иногда скрывать свое происхождение, но это время ушло. Во всяком случае, мне уже не помешает.

– А на сколько обычной? – Роман поставил чашку на стол и посмотрел на нее.

– Наверное, как у большинства людей. Сначала жила верой и надеждой, а затем перешла в область реального, потихоньку освобождаясь от иллюзий в мечты.

– Очень жалеете, что некоторые иллюзии исчезли?

– Очень. А иначе, зачем было мечтать? Только глупые люди скажут, что им равно. Не все равно. Всегда жаль, что не все мечты сбылись. Всегда. Надо уметь переживать это, безболезненно.

– И много мечтали?

– Много, она улыбнулась уголками губ, – цель и мечта не всегда совпадают. Цель – конкретное, мечта больше из области духовного, что хотелось бы. Может быть и к лучшему, что так. Если переесть мечтать, перестаешь верить.

– Во что?

– В жизнь. Вера нужна в себя, в то, что есть кто-то над нами, кто поможет в трудную минуту.

– А если не поможет?

– Значит таков жизненный путь. Не судьба. Надо учиться рассчитывать в первую очередь на себя.

– Но помощи хочется?

– Конечно.

– От кого угодно?

– Ну, нет. Надо понимать, что порой помощь не бывает бескорыстной. Если от Бога, то она от любви, если от дьявола, то с оплатой.

– Вы думаете, дьявол, всем оказывает помощь?

– Я думаю, никому не оказывает, иначе он был бы не дьяволом, а ангелом. Кстати, а почему вы в очках? У меня не так ярко.

– У меня глаза воспаленные, поэтому пока ношу очки. Но возвращаясь к сказанному. Он и есть ангел, только темный.

– Падший ангел, падший. Любое существо упав, хочет подняться. Он не исключение. Я не знаю, что было, да и было ли но, упав, он хочет подняться, чтобы его имя упоминали не в связи с черными делами, а в связи с добрыми.

Все это время я слушал и наблюдал за их реакцией, не вмешиваясь, стараясь, чтобы каждый сказал то, что хочет. Мне было интересно.