Между тут и там

– Да-да, и кофе в постель, – пробурчала я, но мои зубы уже не стучали.

– Ваше желание, Мариночка, для меня закон, – улыбнулся Игнат.

Машина остановилась около двухэтажного дома, который находился рядом с сосновым бором. «Изнасилует и под деревом закопает, – подумала я. – И никто не кинется меня искать, а рыбки от голода и тоски подохнут».

С такими "веселыми" мыслями я выходила из теплой машины. Игнат успел ее поставить в гараж.

Да… Красотища… Все чистенько, везде полочки. Аккуратненько и явно с любовью все расставлено.

Неприятное чавканье раздавалось, когда я поднималась по лестнице. Похоже, моим дорогущим туфлям, так же не поздоровилось, как и мне.

«Бедненькие вы мои туфельки. Очухайтесь ли вы или нет?», – но благородные происхождением безмолвствовали.

Игнат сразу провел меня в ванную. Помог снять туфли и содрать прилипший к телу плащик.

– Марин, скидывай с себя все. Халат лежит на полочке. А я пока ужин разогрею.

Какая красотища! Хотелось бы знать, сколько на эту ванну ушло денег? Пол с 3D-изображением: яркие морские рыбки плавали под ногами. Наклонившись, я дотронулась до них рукой. Точно ли стою на полу?

Ванну набирать я не стала, а скинув с себя одежду, зашла в душ. Обожаю, когда струи бьют по телу, оживляя продрогшие мышцы. Вода смывает раздражение, очищает мысли и приводит в хорошее душевное расположение. Не люблю вытираться полотенцем, но пришлось, и так в мокрой одежде была слишком долго. Накинув мужской махровый халат и вытерев волосы насухо, я вышла из ванны, ступая босыми ногами по паркету.

Запах, шедший с кухни, напомнил мой рот слюной. Я попыталась определить, что же он готовит? Зайдя на кухню, я увидела суетливого Игната.

– Тебе помочь?

– Ой! Ты уже? Нет, что ты! Ты моя гостья, а я провинившийся. За сегодняшний день аж два раза. Я тебе сейчас тапочки принесу. Ужинать мы будем в гостиной.

Пришлось топать вслед за ним в гостиную. Приглушенный, неяркий свет и камин. Как все мило и по-домашнему тепло. Уютно устроившись на диване, я расслабилась, ведь легкая музыка успокаивала и настраивала исподволь на романтику. Нежные звуки лились из больших колонок стоящих по углам. Видимо, хозяин помешан на музыке и наверняка устраивает в доме зажигательные вечеринки.

– Я тебе принес еще вязаные носки. Моя бабушка большая любительница их вязать.

Не успела я взять их у него из рук, как Игнат с нежностью поднял мою ногу и надел пушистое яркое, оранжевое чудо.

Легкое прикосновение его рук к моим ступням, похоже, не оставило равнодушным нас обоих. Неловкое положение спас мой желудок, который недовольно заворчал. Укрыв мои ноги теплым пледом, он отправился на кухню. Я не стала больше настаивать на помощи.

Ужин прошёл в милой болтовне. Игнат принес подушки. А я, не стесняясь, по-хозяйски вытянула ноги и на секунду закрыла глаза…

***

Да что ж это такое-то? Только мне стоит закрыть глаза, так я опять попадаю в совершенно другое место. И опять подвал. На этот раз мои глаза были закрыты плотной тканью и ни единого просвета. Руки закреплены над головой, а ноги привязаны и широко расставлены. Один рот свободен, а я терпеть не могу, когда меня, что-то сдерживает или сковывает. От этого я пришла в ярость. Мне нужна свобода! Я попыталась освободить руки, да не тут-то было.

– О, очнулась, любимая, – проговорил знакомый голос.

– Игнат? Где я?

– Что еще за Гнат, радость моя?

– Игнат, а не Гнат, – поправила я. – Значит, не он.

– Нет, не он. Ты меня так заводишь, в тебе столько силы и ярости. Не то что в этой бездушной умалишенной кукле фригидной.

Подойдя ко мне в плотную, он больно ущипнул за сосок. Я взвизгнула от неожиданного прикосновения и боли.

– Слышь, ты придурок, только развяжи меня! Я тебе все яйца пооткручиваю!

– Не сегодня, любимая, не сегодня. Тебя нужно укротить!

– Укротитель хренов, я тебе к хренам сама все укрощу!

– Ты так чудно разговариваешь, любовь моя. Слушал и слушал бы, да времени на это нет.

И он крутанул пальцами и другой мой сосок. Я взвыла от боли, бессилия и жажды мести.

– Иди сюда, девочка, – позвал он кого-то. – Принесла, что я заказывал?

– Да, господин, – робко произнес знакомый мне уже другой голос.

– Намазывай! – приказал изверг.

– Простите, госпожа. Будет больно, – девочка явно мне сочувствовала.

Это уже было обращение ко мне. Похоже, у меня сегодня ждет день боли. Или ночь. Она начала намазывать чем-то вонючим мое интимное место, елозя по густому кустику рукой. «Откуда он там взялся? Я всегда удаляю волоски».

– Тщательно мажь, тщательно, – подавал откуда-то из стороны команды изверг.

Все жутко пекло и чесалось. Мне пришлось закусить губу и жалобно поскуливать. Да, где наши средства по уходу за интимными местами? Самого бы его всего обмазать и со связанными руками голышом по городу провезти на телеге. В давние времена даже такая пытка была для провинившихся. Я начала двигать бедрами, потому что жжение все увеличивалось.

– Как ты, любовь моя? Хорошо ли тебе? – промурлыкал садист мне в ухо.