Между временем и Тимбукту, или "Прометей-5"

"Я предоставляю тебе самому думать об этом", -- сказал Господь. И Он ушел.

В кадре -- Стони, он голосует на дороге. При­ближается звук едущего автомобиля. Появля­ется пожарная машина, в ней -- Ванда Джун.

Ванда Джун: Привет! Комнату для новенького.

Стони: Я мертв?

Ванда Джун: В этом нет ничего такого. Заби­райся к нам. Мы едем!.. Меня зовут Ванда Джун. Сегодня мой день рождения, но прежде чем начался праздник, меня задавил фургон мороженщика. Теперь я мертва. Я на небесах. Я не держу зла на мороженщика даже за то, что он был пьян, когда задавил меня. Меня не очень покалечило. Это было не больнее укуса шмеля. Я здесь так счастлива! Здесь так хо­рошо! Я рада, что мороженщик напился. Если бы не это, мне бы не попасть на небеса еще годы, годы и годы. Сначала пошла бы в школу, потом -- в колледж. Вышла бы замуж, наро­жала детей и так далее. Здесь все счастливы: и звери, и убитые на войне солдаты, и люди, умершие на электрическом стуле, -- все. Они боготворят судьбу, что привела их сюда.

Никто не жалуется. Все мы заняты игрой в карты. И если ты хочешь убить кого-то -- не разду­мывай. Пойди и убей. Всякий, кого ты убьешь, расцелует тебя за это. Солдаты здесь благода­рят шрапнель, танки, штыки и пули, которые дали им возможность беззаботно проводить время: играть в карты и пить пиво.

Звучит карнавальная музыка. Шум радостной толпы. Толпа вливается на большую площадь, чтобы отметить прибытие Стони. В конце ме­лодии возникает диссонанс и на балконе по­является Гитлер. Он идет вразвалочку, раз­винченной походкой.

Гитлер: Что это за убогий экземпляр рода чело­веческого?

Стони: Что-то подобное я уже слышал.

Гитлер: Знаешь, кто я?

Стони: Знаю. И боюсь тебя. Боюсь больше, чем ко­го-либо.

Гитлер: Я -- смерть, и появился, чтобы сказать тебе, что здесь я со всеми на короткой ноге. Я все­силен!

Стони(в сомнении качая головой): Вот в этом я не уверен.

Гитлер(выпрямляясь): Ты отрицаешь, что я -- смерть?

Стони: Ты -- тот, кого в детстве я считал самым страшным чудовищем. (Оглядывается вокруг.) А все это -- то, что я в детстве считал божьим даром счастья после смерти.

Гитлер:Я смерть, я конец всего. (В сторону, са­мому себе.) И всегда был им. (Обращаясь к Стони.) Когда я всем этим людям скажу вол­шебное слово, они исчезнут навсегда. Потом я скажу волшебное слово тебе, и ты тоже исчезнешь, чтобы никогда не появиться вновь. (Обращаясь к толпе наводящим страх голо­сом.)Нет рая! Когда вы умираете, вы умираете. Вот и все. Нет ни загробной жизни...

Треть толпы исчезает.

Ни теней!

Еще треть толпы исчезает.

Ни очертаний!

Остаются только Стони и Ванда Джун.

Станьте червями, глупцы!

Ванда Джун(жалобно): Червями?

Гитлер: Червями, мое светловолосое тевтонское дитя.

Ванда Джун(грустно): До свидания.

Гитлер: До свидания! Остался только один этот тип.

Стони(отчасти   себе   самому,  вдруг прозрев):Смерть в замкнутом пространстве.

Гитлер(приходя в ярость от неповиновения): Это что такое?

Стони(поднося к голове руку): Здесь все смеша­лось... ты... они... все это... Служба контроля... луна, солнце, звезды. (Обретает уверенность и силу.) Я заставлю тебя исчезнуть.

Гитлер(пугается, но не подает виду даже самому себе): Интересно, каким образом?

Стони(склоняет голову, трясет ею, осваиваясь с новой могучей силой, которую он только что осознал в себе). Вот здесь! Мне поможет то, что здесь! (Высоко поднимает голову.) Загроб­ная жизнь существует, если мы создаем ее здесь. Здесь я могу создать все, что захо­чу... (намекая на смерть Гитлера)или уничто­жить все, что захочу.

Стони и Гитлер становятся друг против друга, как борцы.

Гитлер(с издевкой): Жизнь против смерти?

Стони:Смерть против... творческой мысли.