Между завтра и вчера

— А теперь? — еле слышно произнесла Дженифер.

Райан пожал плечами.

— А теперь мы поженимся просто потому, что так нам будет удобно. Заключим, так сказать, деловую сделку. Я удочерю собственную дочь — опять-таки, чтобы не подвергать и себя и ее лишним испытаниям. — Он помолчал, и Дженифер показалось, она чувствует в этом его молчании страшную тоску. — Мы поженимся исключительно ради дочери.

— Но ведь любовь не может исчезнуть из сердца человека так быстро, Райан! воскликнула Дженифер.

— В жизни случаются даже совершенно невероятные вещи, Джен, — обжигающе холодно улыбаясь, ответил Райан.

Дженифер опустила голову, униженная и морально раздавленная.

— Зачем же тогда ты собираешься связать со мной свою жизнь?

Райан ответил не сразу, но, когда заговорил, его голос вновь наполнился теплом, воскресившим в памяти Дженифер самые потрясающие из проведенных совместно моментов.

— Потому что я очень неравнодушен к тебе, Джен! Потому что даже в данную минуту, когда от злости на тебя во мне бушует буря, меня распирает от безумных желаний. — Черты его лица смягчились, но в следующую же секунду опять окаменели, а голос вновь стал резким и жестким. — Я с удовольствием сорвал бы с тебя сейчас эту чертову сорочку и улегся с тобой в постель.

Шокированная резкой переменой выражения его лица и тоном, каким он договорил последние слова, Дженифер растерянно протянула вперед руки.

— Почему же тогда ты не подходишь ко мне и не делаешь то, чего хочешь? — Ее голос от напряжения, страха и надежды слегка дрожал.

— Потому что я презираю свою слабость! — Райан неожиданно повернулся и уверенными, твердыми шагами направился к двери. — И потому что на свете существуют и другие возможности для того, чтобы мужчина мог удовлетворить свои плотские потребности!

— Например? — задыхаясь от обиды, крикнула ему в спину Дженифер. — Посещение публичного дома?

— Думай, что хочешь, — бросил через плечо Райан. — Фантазия у тебя развита отлично.

На этой ноте он и ушел бы, если бы Дженифер ему позволила. Но подхлестнутая незримым кнутом, она соскочила с кровати и, каким-то чудом не запутавшись в длинной сорочке, настигла его, когда он уже приближался к двери, схватила за руку и, вложив всю силу, какой только наделила ее природа, развернула его лицом к себе.

— А ты, оказывается, ни капли не изменился, Райан Таунсенд! — выпалила она, теряя всякое терпение и тоже приходя в ярость. — Прикрываешься личиной порядочности и человечности, а сам как был своенравным мальчишкой, так им и остался!

— Считай, что так, Джен, — ответил он преспокойно, глядя ей в глаза неморгающим взглядом. — Но независимо от того, какой я, Элис вскоре узнает, кто ее настоящий отец. Хочешь — принимай мои условия и выходи за меня замуж, не хочешь… — Он повел плечом. — Тогда можешь быть свободна.

После ухода Райана Дженифер долго лежала в кровати, пялясь в потолок и не смыкая глаз. Их разговор вновь и вновь прокручивался в ее мозгу, и как огромная гора на нее наваливался страх, какого она еще не ведала.

Райан не сможет так обойтись с нами, он неспособен на подобную жестокость, вновь и вновь пыталась убедить себя она. Мы разговаривали в самое темное, самое сумрачное время суток, в тот час, когда снятся наиболее жуткие кошмары и совершаются тягчайшие преступления. Райан был в бешенстве, не мог управлять своими эмоциями, хотел заставить меня страдать — вот и начал угрожать.

Ты абсолютно в этом уверена? — вступал с ней в спор трезвый внутренний голос. Убеждена, что его обида рассеется с приходом нового дня? Не боишься, что своей ложью нанесла по его самолюбию чересчур сильный удар? Что оскорбила слишком серьезно?

Лежа в холодном поту, от ужаса Дженифер боялась шелохнуться.

Если Райан решится тебя жестоко наказать, он не остановится ни перед чем, продолжал говорить в ней голос рассудка. А у него есть все — власть, деньги, связи, личный самолет. Если ему придется похитить у тебя Эл, он и на это отважится.

В ее памяти закрутились воспоминания об увиденных когда-то по телевизору или прочитанных в газетах сообщениях о том, как отцы похищают детей у матерей. Перед ее глазами поплыли образы заплаканных женщин, умоляющих с телеэкрана вернуть им их чад.

Ей сделалось так дурно и тошно, что в течение некоторого времени она не чувствовала себя, ничего не видела и не слышала. Когда силы медленно вернулись к ней, когда тумбочка, окно, стены, столик с наполненным водой графином приобрели прежние формы, она откинула простыню, вскочила с кровати и принялась ходить взад и вперед по покрытому ковром полу. Ее мозг заработал так ясно и напряженно, как, наверное, никогда в жизни.

Когда за окном рассвело, а птицы в саду залились переливчатыми трелями, Дженифер знала, что ей делать. Возможность осуществить свой план она получила уже за завтраком.