Между живой водой и мертвой. Практика интегративной гипнотерапии

Терапевт: Что такое «обиженный ребенок»? Что это за конструкция такая?

Оксана: Это моя конструкция.

Терапевт: Обиженный ребенок – это обезьянка или девочка с рогаткой?

Оксана: Это я в детстве. Когда начался процесс ухода в себя. Просто я поняла, что меня не понимают родители…

Терапевт: Покажите мне человека, которого понимают родители.

Оксана: Я не хочу говорить за всех.

Терапевт: Тогда почему вы думаете, что если вас не понимают родители, это ненормально?

Оксана: Если я реагирую так, то это ненормально по природе человеческой.

Терапевт: Кто это я?

Оксана: Что вы имеете в виду?

Терапевт: Я имею в виду, от лица какого «я» вы сейчас выступаете?

Оксана: От сегодняшнего.

Терапевт: Как вас зовут? Арсений? Оксана? Обезьянка? Вы же себя не чувствуете цельной! (Длинная пауза.) Хорошо, давайте еще раз поставим задачу. Что мы хотим получить? Пришел волшебник выполнить три ваших желания. Что вы пожелаете?

Она говорила, что родители мечтали о мальчике, хотели назвать его Арсением… Часто в семьях это является довольно важным предписанием, особенно в семьях, где ни в чем нет согласия. Арсений, Оксана, обезьянка – три разных имени одного и того же существа. И обезьянка – не просто существо, которое много играет, у которого много гримасок. Это к тому же и не мальчик, и не девочка. То мальчик, то девочка. Во многих разговорах с клиенткой скрытым образом затрагивается тема самоидентификации. И мы на этом немножко задерживаемся.

Оксана: Принять себя такой, какая я есть, или примириться со всеми частями…

Терапевт: Угу. Это первое. Дальше.

Оксана: Я бы хотела перестать так уж переживать и нести ответственность за все. Перестать пытаться соответствовать ожиданиям других.

Терапевт: Это второе. Еще.

Оксана (после длинной паузы): Давайте, такое житейское… Я хочу встретить мужчину… У меня есть мужчина, но он меня не устраивает: каждый мой мужчина меня не устраивает по тем или иным причинам. Я хочу встретить мужчину, который бы меня устраивал, пусть это даже будет кто-то из тех, кого я знаю.

Поиск мужчины может символически означать поиск женщины внутри себя, ясное понимание обстоятельства – мужчина она или женщина, и если женщина, то что такое женщина. И некая идентификация вокруг чего-то, – с одной стороны, для нее чувственного, а с другой стороны, понятного и общепринятого.

Терапевт: Третье… А можно спросить, чем он вас не устраивает?

Оксана: Он не считает, что нужно уделять внимание физической стороне наших взаимоотношений.

Терапевт: Что это значит?

Оксана: Секс у нас с ним не очень хорошо получается.

Терапевт: Почему?

Оксана: У нас разные взгляды на этот вопрос.

Терапевт: В чем?

Оксана: У него очень доминирующая мама, и я так понимаю, что он боится женщин и боится проявить инициативу перед женщиной. И ему не нравится, когда женщина проявляет инициативу. Никак получается. Быстро, энергично и никак. Меня это не устраивает.

Терапевт: Понятно.

Оксана: И когда он делает так, как нужно мне, то сам очень страдает, потому что это очень необычно для него. У нас нет конфликтов, мы можем общаться, мы прекрасно дружим, но в то же время у меня нет особых чувств к нему… есть он, нет – неважно… Еще у меня проблема с сестрой. Малейшая зацепка, и сразу возникает скандал… Но я-то могу как раз… Она меня еще занудой называет…

Терапевт: А у вас еще и зануда есть?

Оксана: Я этого не говорила. Я просто рассказываю, что об этом другие говорят.

Терапевт: Хорошо. Хотите погрузиться в транс?

Оксана (быстро): Хочу.

Терапевт: Есть у вас какие-нибудь образы, которые вы хотели бы использовать? Картинки, чувственные образы, состояния. Не абстрактные, а конкретные. Есть у вас какие-нибудь свои, пусть сумбурные, спонтанные, ни на чем не основанные, но какие-то свои ассоциации о том, какие бы вы хотели иметь превращения?

Оксана: Вы знаете, мне в детстве были очень близки восточные мотивы…

Терапевт: Приведите пример…

Оксана: Мне нравится сказка про Аладдина. Аладдин мне чем-то близок, потому что он у меня ассоциируется с авантюристом.

Терапевт: Вы что, себя чувствуете лампой Аладдина?

Оксана: Нет, Аладдином.

Терапевт: Что делал Аладдин?

Оксана: Он вел себя не совсем правильно. Он и воровал, и шутил, и веселый был, и правильный. Разный. В то же время очень гармоничный внутри себя, принимал себя таким, каким был. И любовь у него была, и друзья, и вообще он хорошо себя чувствовал.

Терапевт: Хорошо, еще какие-нибудь образы есть? Может, вы могли бы быть кустом сирени. Колодцем с водой?

Оксана: Я не хочу. Это символы одиночества.

Терапевт: Еще есть какие-нибудь образы?

Оксана: Вы знаете, мне нравятся дельфины. Нравится море. Но я в нем не плавала.

Терапевт: А хотели бы?

Оксана: Хотела бы.

Терапевт: Хорошо. Давайте тогда попробуем войти в транс…

Оксана: Кстати, я вспомнила свой образ идеального мужчины: это Дункан Маклауд из сериала «Горец». Он идеален в отношениях с женщинами, очень нежный, очень заботливый…

Терапевт: Он что, импотент?

Оксана (улыбается): Нет. Идеальный мужчина.