Между жизнью и честью. Книга I

Если так себя вели «главнокомандующие», что же можно было ожидать от красноармейцев, нередко безоружных, брошенных на произвол судьбы?!

Десятки тысяч человек в Великой Отечественной войне воевали против своих же соотечественников. Тысячи убивали при этом своих собратьев. Сотни — делали это осмысленно и со звериным интересом. Десятки — командовали организованным предательством, и это их нисколько не смущало.

* * *

Да, Стефану в 60-х годах, как инвалиду, была выделена машина. Хорошо помню, она была маленькая, зелёного цвета, как в кинофильме Гайдая: «Операция „Ы“». Вскоре он ухитрился её продать. Мои подружки, двойняшки Таня и Валя, действительно, восьмилетнее образование получали в Стародубском интернате.

Сам Стефан всегда работал на колёсах, так в селе нашем называли запряжённую повозку. Возле их дома всегда пахло горючим, в обеденный перерыв и после работы на колёсах находилась огромная металлическая бочка. Он подвозил на поле горючее для механизаторов.

Работая в архивах, я набрела на документы, из которых следует, что Стефан не всегда возил горючее. После войны у него было более доходное дело, он работал животноводом на ферме и в это же время получил медаль от военкомата.

Это сейчас я знаю, что списки для награждения готовили в сельском совете, передавали в военкомат, но иногда их просматривал Райком партии и либо пополнял списки, либо убавлял.

Награду для Стефана выписывал военком, утвердил секретарь райкома ВКП (б).

Сразу бросается в глаза безграмотность чиновников в оформлении наградного листа: указан Белорусский фронт, на котором, якобы, воевал товарищ с 10 ноября 1943 года по 23 февраля 1944 года. Все 3 фронта были образованы в 1944 году — 1-й 24 февраля 1944 года, 2 и 3–24 апреля 1944 года, то есть тогда, когда Стефана и в помине не было на фронте. Это ещё раз подтверждает то, что для власти ничего не значила награда.

Примечание.На службу поступил в октябре 1943 года, ВПП и ЗП. Ранен в левую ногу.

* * *

Мой отец имел полное право получать все юбилейные награды, это право давала ему медаль «За Победу над Германией». Но, видимо, сельсоветчики и работники райкома партии исключали его из списков, потому что он был борцом за права колхозников. Возможно, положенные ему награды доставались другим, более сговорчивым, ранее служившим в полиции.

После смерти папки, как рассказывала мама, из военкомата приехал представитель и потребовал военный билет и Орденскую книжку. Мама схитрила, сказав, что дети куда-то спрятали все документы, потому что она много плакала после смерти мужа, рассматривая его награды. Да, плакала она много, оставшись с четырьмя детьми, поэтому ухудшилось зрение и нервная система дала сбой.

Приближался юбилейный 1970 год — 25-летие Победы, вот и понадобились документы. Почему я такой вывод сделала? Да потому что в присланных мне из ЦА МО РФ документах смерть отца записана на год позже, как раз в юбилейный год. Правда, когда архив выставил на сайт эту дату, я попросила исправить. Выполнили. А военный билет и Орденская книжка хранится у меня по просьбе мамы.

* * *

Но продолжу об инвалидах. Впервые мне было неприятно за «инвалидов», когда я слушала завхоза моей первой школы, куда была направлена на работу после педучилища. А. П. М. был старшим другом моего мужа, часто бывал у нас в гостях. Как-то во хмелю на вопрос мужа «… где потерял свои пальцы на правой руке?», открыл тайну и не только свою…

«Ты мне как сын, тебе откровенно скажу, — рассказывал А. П., — когда стали всех забирать на войну, я пошёл в лесок, прихватив с собой самопал и со словами „лучше уж быть угнанным в Германию на работу, чем сгинуть на войне“, прострелил кисть руки. Да, я был в плену, но зато живой вот. Работал у немочки в хозяйстве, коров доил, за свиньями ухаживал. Скажу тебе, хорошая немочка была, я с ней подружился».

Произнеся последнюю фразу, А. П. прищёлкнул языком, многозначительно улыбнулся.

Примечание.Позже, во времена правления М. Горбачёва, так называемой ПЕРЕСТРОЙКИ вот таким угнанным в неволю выплачивали компенсацию.

«А ты думаешь, один я такой самострел? — продолжил Прохорович, — Я прострелил себя дома, а С. В. Д. и К. А. М. повредили себя сразу, как на фронте оказались. Сами рассказывали мне за выпивкой. Тут полсела служили немцам».

Вот в этом и заключалась духовность, культура подобных граждан страны. Они сделали свой выбор МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И ЧЕСТЬЮ.

То, о чём я сказала выше — не главное в моём изложении об инвалидах. Герои моего рассказа (и не только моего) — люди, которые прошли весь ад войны, возвратились с фронта и строили планы на будущее, потому что у них иное мироощущение, стремление к жизни слилось воедино с желанием приносить пользу людям в любую политическую эпоху.