Между жизнью и смертью

"Засветка" перед украинцами обеспечивала помощь в оперативных действиях, но никак не позволяла убрать Банду тихо и незаметно. Можно было, конечно, просто пристрелить парня, но... Во-первых, объясняй хохлам, зачем был нужен штурм, на который у них нет санкции. Но это еще полбеды, дело можно было бы замять. Степан Петрович боялся другого. Он уже достаточно хорошо присмотрелся к Бондаровичу, подробно изучил его дело и прекрасно понимал, что перестрелка с этим парнем обернется настоящим боем, а сколько человек в таком случае можно потерять – одному только Господу известно.

Нет, эти методы не годились. Слишком крутая заварилась бы каша, по сравнению с которой нынешние его проблемы показались бы мелкими и незначительными.

Нужно было искать другое решение, и, вслушиваясь в разговоры в доме Востряковых, полковник Котляров напряженно думал, не без основания надеясь на свой опыт и интуицию.

Ситуация срочно требовала кардинального и какого-то неординарного решения, и Котляров чувствовал, что выход, пусть даже совершенно невероятный, все же есть...

* * *

Неожиданный гость появился в доме Востряковой среди бела дня, громко постучав в ворота.

Банда, уже успевший выспаться после ночной "вахты", сам пошел открывать.

Сжимая в руке пистолет и в любую секунду ожидая выстрела, он откинул щеколду и резко распахнул калитку в высоких воротах, в ту же секунду отпрыгнув в сторону.

Парень в джинсовом костюме и солнцезащитных очках, стоявший на улице за калиткой, вздрогнул и чертыхнулся, явно не ожидая такого приема:

– Черт, что это значит?

– Чего тебе надо? – грубо спросил Банда, не опуская пистолет и не снимая палец со спускового крючка.

– Слышь, ты пушку-то убери, – парень поднял руки, показывая, что он не вооружен. – Я ищу Олега Вострякова. Ведь это его дом?

– А ты кто?

– Постой, а ты случайно не Банда? – вопросом на вопрос ответил парень.

– Я Банда, допустим. А кто ты?

– Самойленко. Бывший лейтенант Самойленко, ВДВ. Банда, я был взводным в соседнем батальоне. Ты меня совсем не помнишь? – он снял очки, давая Сашке возможность получше себя рассмотреть.

– Не помню.

– Зато я тебя помню... Слышь, Банда, мне Олег очень срочно нужен.

– Откуда ты его знаешь?

– Да мы в училище в одной роте "курсами" были. Все годы. А потом и в Афган вместе загремели. Мы с ним часто там встречались, в соседние батальоны попали... Ну неужели не помнишь?

– Тебя не Колей зовут?

– Колей, Колей!

– Вспомнил, – Банда опустил пистолет. Он действительно вспомнил этого парня, которого видел несколько раз вместе с Олегом. Кажется, однажды они даже выпивали вместе. Не мудрено, правда, что он его не сразу узнал, как-никак времени прошло уже прилично, да и узнать в этом джинсовом фраере афганского "летеху" было не просто. – Заходи.

Пропустив Николая во двор, Банда быстро выглянул на улицу и, убедившись, что все пока спокойно, старательно задвинул засов и набросил щеколду.

И только потом обернулся к удивленно смотревшему на него бывшему лейтенанту.

– Чего тут у вас происходит, а?

– Долго рассказывать, братан.

– А где Олег?

– Пошли, сядем.

Банда привел его к той самой яблоне, под которой они любили сидеть с Олежкой.

– Ты сядь, Коля... – и сам опустился рядом, засунув пистолет в карман" куртки и вытащив пачку сигарет. – Кури.

– Завязал недавно, пока держусь.

– Правильно сделал. А я, братан, отвыкнуть никак не могу.

– Банда, что здесь происходит?

– Как тебе сказать... Ладно, не это главное. Так ты к Олегу?

– Ну.

– Нет Олежки.

– А когда будет?

– Никогда. Нет его больше.

– Как нет?

– Погиб Олег. Погиб. После всего, что прошел... После Афгана. Погиб...

* * *

Вечером, оставив женщин в доме, они снова сидели на этой же самой лавке. Банда уже успел рассказать Самойленко вкратце всю историю, в которую они влипли с Алиной. Рассказал, как погиб Олег. Они уже помянули друга и теперь вышли во двор, на воздух, чтобы посидеть по-мужски, с бутылкой, не встречая ежеминутно горький взгляд Галины Пилиповны, у которой приезд Самойленко снова разбередил незаживающую рану на сердце.

– Да, нелегко ей, – Банда кивнул в сторону дома.

– Еще бы! У меня вообще такое чувство... Неловко как-то. Будто я, мое присутствие все время напоминает ей об Олеге. Знаешь, будто глаза Галине Пилиповне мозолю, как нарочно, – вот, мол, я, его друг, здесь, живой, а его самого... И никогда больше не будет, – с горечью сказал Самойленко.

– Нет, мы ей сейчас как раз нужны. Хотя, конечно, слов нет – мы здесь, а Олежки нет.

Николай разлил водку и протянул стакан Банде:

– Ты чего-то совсем не пьешь.

– Понимаешь, нельзя мне пока.

– Чего, болеешь?

– Хуже.

– Подшился? Закодировался? Так закодированным вообще нельзя, а ты, я смотрю, все же пятьдесят граммов принял за столом.

– Упаси Бог! – не сдержал Банда улыбки. – Только подшиться мне и не хватало. Тут другие дела.

– Это что, связано с тем, как ты меня встретил?

– Догадливый.

– Ну не тяни! – явное нетерпение сквозило в словах Самойленко.

– Если очень коротко, то в результате некоторых приключений я стал опасным человеком для ФСБ...

– Для кого?

– ФСБ.

– Это ты КГБ российское имеешь в виду?

– Да-да.