Между жизнью и смертью

– Нужно обо всем доложить начальству. Через час, в крайнем случае к вечеру, милиция обнаружит трупы, и тогда искать будут именно тебя. А заодно и ее, потому что все видели, как ты уехал вместе с главврачом, – Сергей не на шутку разволновался, услышав рассказ Банды. Он не ожидал, что все начнет раскручиваться так быстро, и теперь даже не представлял себе, как действовать дальше.

– Подожди с начальством. Что ты им скажешь? Что я разгромил больницу? – Банда досадливо поморщился. – Сначала мы вместе послушаем Нелли Кимовну, затем будем решать. Да и времени у нас не слишком много.

– Может, ты и прав, – друзья, переглянувшись, согласились с Бандой и теперь с интересом рассматривали Рябкину, ожидая ее признаний.

Нелли Кимовна тем временем совсем растерялась.

Кто были эти люди? Как себя с ними вести? А что, если вообще не говорить ничего? Пусть сами расхлебывают. Тем более, что этот маленький в очках сам сказал, что к вечеру их с Бандой будет разыскивать милиция. Значит, они боятся этого. А значит, можно на этом и сыграть.

– Я вам вряд ли помогу в этих играх. Я ничего не понимаю, о каких детях идет речь, – она заговорила строго и холодно, твердо решив ничего не рассказывать.

– Да что вы? – притворно удивился Банда. – А ведь казались мне такой умной женщиной.

– Я не знаю, кто вы. Я вам еще раз это повторяю. Вы не похожи на стражей порядка. Так убивать, так безжалостно... – она взглянула на прохаживавшегося по комнате Банду, – люди из органов правопорядка не стали бы.

– А ведь вы правы! – Банда остановился прямо напротив нее и наклонился к ней, заглядывая в глаза и говоря тихим проникновенным голосом. От этого голоса Рябкиной стало еще страшнее. – Вы правы, Нелли Кимовна. Я не из органов. Вот он – из органов.

Банда кивнул на Бобровского, и тот слегка поклонился Нелли Кимовне, ободряюще улыбнувшись.

– И этот не из органов, – показал Банда на Самойленко. – Он журналист и специализируется именно на таких делах, которое вы заварили в своей клинике. Ему очень хочется вас послушать.

Тут пришел черед поклониться Самойленко.

– Ну а я, – медленно, с расстановкой, выговорил Банда, – вообще никто. Сам по себе. Как говорят на курортах – "дикарь". Я не подчиняюсь никому, не вхожу ни в какую структуру, нигде не получаю ни зарплаты, ни гонораров. Понимаете? Я ни на кого не работаю, и мне нечего терять. Я могу сделать все. Я могу убить там, где он, – Сашка кивнул в сторону Бобровского, – станет следовать инструкции. И мне, именно мне, вы скажете все-все-все, о чем я вас спрошу.

– Вы слишком самонадеянны, молодой человек, – смерила его презрительным взглядом Рябкина. – Тем более, если вы просто убийца. И я вообще не понимаю, как вы, – она обратилась к Сергею, – можете находиться в одной компании с этим преступником. Он маньяк. У него бред. Он несет что-то о каких-то детях... Вы же сами видите.

– Понимаете, Нелли Кимовна, мы все в одной лодке. Я, например, уже два года собираю досье на вас и ни до чего не могу докопаться, – заговорил Самойленко. – Поэтому мне очень даже интересно, что получится у Банды.

– А я, – вступил в разговор Бобровский, – имею слабость, к вашему несчастью, больше доверять этому маньяку, как вы выразились, чем вам. И поэтому я не собираюсь мешать ему вести расследование.

– Вот видите, Нелли Кимовна! – радостно воскликнул Банда. – Видите, все мои друзья на моей стороне, и мы с радостью и нетерпением ждем вашего увлекательного рассказа. Не томите нас, я прошу вас, начинайте...

– Я требую прокурора. Без него я не скажу ни единого слова. – Гордо вскинув голову, Рябкина пошла ва-банк. Ей показалось, что она выиграла, что они ничего не смогут с ней сделать, а если милиция будет расторопной, очень скоро будут вынуждены ее выпустить и броситься в бега. – Неужели вы думали, такие умные и дальновидные что главврач придет сюда и подтвердит все ваши бредни насчет больницы. Ну так вот вам мой ответ – я ничего не знаю и ничего вам не скажу.

– Скажете, – мягко поправил ее Банда. – Я расскажу вам сейчас одну интересную историю Вы, наверное, об этом не слышали, так как это вряд ли является сферой ваших интересов. Так вот, слушайте. В свое время в США создали специальное подразделение, входившее в состав Военно-Морского Флота страны. Это были отъявленные головорезы, настоящие профессионалы. Их называли "красной бригадой". Знаете, почему? Они были одеты в форму советской морской пехоты. Да-да! И вооружены советским оружием.

– Я не понимаю...

– А вы слушайте, не перебивайте... – прервал ее Банда. – В их задачу входило выполнение самых сложных, самых опасных диверсионных операций. Во всей армии США равных этим ребятам не было. И это не просто слова – ведь для того, чтобы "красная бригада" не расслаблялась, не теряла формы, их командир заставлял их работать каждый день. Представляете – всю жизнь, каждый Божий день быть на войне!