Между жизнью и смертью

– Ответ прост, господин журналист, – Нелли Кимовна вынула из пачки сигарету и закурила. Ребята заметили, как дрожала зажигалка в ее руке. – Он никогда и не собирался на мне жениться, более того, он никогда и не любил меня. Это был обычный прием в его бизнесе, и он сыграл свою роль блестяще. А ваша покорная слуга по большому счету – просто дура... Единственное, что меня успокаивает, – подобное случается со многими женщинами. Так уж мы, наверное, устроены – слишком доверчивы...

* * *

Поначалу, чтобы дать ей войти во вкус больших денег и сохранить ее любовь к себе, Павел приезжал часто. И не только с клиентами, но и просто так, на несколько дней, так сказать, в гости.

Когда Нелли Кимовна в первый раз взяла в руки толстую пачку стодолларовых купюр "весом" в пять тысяч, ей чуть не стало плохо:

– Павел, но ведь это же машина! Я завтра же куплю "БМВ", как у тебя!

– Ну перестань, успокойся. Эти деньги – только начало. А вот "БМВ" покупать я тебе не советую.

– Почему? Плохая машина? Так, может, "Мерседес"? Или какие там еще бывают?

– Нет, милая, не в этом дело.

– А в чем же тогда?

– Подумай, что ты будешь рассказывать своим коллегам, друзьям, знакомым? Откуда у тебя такая иномарка? Ты что, зарабатывала проституцией?

– Заработала частной практикой!

– Я знаю, как ты заработала. И ты знаешь. А они, – он неопределенно махнул головой, – знают, сколько ты в состоянии заработать. Не дразни гусей, Нелли. Это старый хороший принцип.

– Наверное, ты прав, – задумчиво протянула она, пряча деньги от квартирных воров в фарфоровый чайничек в буфете, – самое надежное, как ей тогда казалось, место.

– Я на все сто прав. И тебе вполне подошли бы белые "Жигули", такие новые, как там их ваши назвали... "Спутник"? – он никак не мог вспомнить экспортного названия модели.

– "Девятка", мы ее так называем.

– Ну да. А в чайнике деньги не хранят. Да у тебя скоро и чайников не хватит, – рассмеялся Павел, погладив ее по плечам. – Тебе не о машине надо думать, а о покупке домашнего сейфа. У вас продаются? Маленькие такие, на кодовом замочке, их обычно муруют в стену.

– Вмуровывают, горе! – счастливо рассмеялась Нелли Кимовна. – Не хочу сейф, хочу машину! И пусть, так и быть, хочу белую "девятку"!

– Будет тебе "девятка", не бойся. Могу даже выбрать ее для тебя. Или из Германии пригнать, экспортную. Хочешь?

– Очень хочу!

– Но не забывай, Нелли, о главном: в вашей стране всегда, во все времена очень любили считать чужие деньги. Ты понимаешь? – он очень серьезно смотрел на Рябкину.

Именно в этот день она поняла, что большие деньги в ее стране – предмет особого разговора и особого внимания. Она осознала, что спокойная демонстрация своего достатка – удел очень и очень немногих. По крайней мере, до тех пор, пока основная масса людей живет в нищете и подсчитывает каждый чужой заработанный доллар. Или до тех пор, пока доллары эти не станут восприниматься большинством как честно заработанные. А будет это, видимо, не скоро...

Все произошло во время третьей операции.

Клиент, рассчитавшись, уехал, и, взяв пару бутылок шампанского и фруктов, они с Павлом, как обычно, отправились на квартиру Рябкиной праздновать успех.

Гржимек в этот вечер был молчалив. Он не шутил, не веселился, не заигрывал с Нелли. А когда она, захмелев, расстелила постель и вышла к нему на кухню в специально купленном для такого случая роскошном и совершенно прозрачном пеньюаре, Павел наконец решился. В принципе, он поступил с ней в тот вечер даже благородно, удержавшись от соблазна "поиграть" с ней в любовь в последний раз, так сказать, на прощание.

– Подожди, Нелли, сядь, – довольно холодно произнес он, указывая рядом с собой на кровать. – Нам с тобой нужно серьезно поговорить.

– Да? И о чем же? – Нелли Кимовна нежно прижималась к его плечу, коварно проводя сосками груди, торчавшими под прозрачной тканью, по его руке. – Если о том, как нам сейчас с тобой будет хорошо, то не лучше ли не разговаривать, а действовать, а, милый? Ну, иди ко мне, любимый...

– Да успокойся ты! – он в сердцах оттолкнул ее, и Рябкина не на шутку обиделась.

– Почему ты меня отталкиваешь? И вообще, что с тобой сегодня?

Наверное, он пожалел ее, потому что ответил ласково и миролюбиво:

– Нелли, нам нужно поговорить о делах.

– Да какие, к черту, дела! – она тут же оттаяла и снова прижалась к нему. – Поцелуй меня лучше покрепче, и ты забудешь обо всех делах...

– Ну вот, снова ты за свое! – он вскочил и нервно зашагал по комнате. – Ни на секунду не можешь остановиться. Я же говорю тебе по-русски – нам с тобой надо обсудить наши дела. Это очень серьезный разговор.

– Ладно-ладно, Господи, чего так нервничать? – Нелли смутилась, решив, что показалась навязчивой со своими ласками. Если мужчине хочется выговориться именно сейчас – пусть выговорится, надо выслушать. И она смиренно вымолвила:

– Итак, разговор наш пойдет о серьезных делах. Я тебя внимательно слушаю.