Между жизнью и смертью

– Я же не против, – согласно кивнул Бобровский. – Я только уверен, что все наши усилия все равно останутся безрезультатными, вот и все.

– Так, выметайся быстро из машины, обойди стоянку на предмет нашего "Мерседеса" и, если его здесь нет, неси кофе и что-нибудь пожевать, а то есть охота – нет сил.

Через несколько минут Бобровский вернулся.

"Мерседесом" Берхарда на стоянке, как и следовало ожидать, даже не пахло, кофе в буфете мотеля оказался довольно жиденьким, а в хот-догах, им накупленных, основной составляющей была несвежая вчерашняя булочка, Но и этот завтрак ребятам показался королевским. Подкрепившись, Банда приказал Бобровскому внимательно следить за проезжающими по дороге машинами и, попросив разбудить его в восемь, если раньше ничего не произойдет, задремал. Ждать Берхарда дольше, чем до девяти, смысла ребята не видели...

* * *

Карл проснулся очень рано, часов в шесть, и, зябко поежившись, завел двигатель "Мерседеса" и побыстрее включил обогреватель.

Все же хорошо, что они остановились в этом городе с таким длинным названием – Хмельницкий.

Йогану и Хельге, конечно же, нужен отдых. Не так просто преодолевать большие расстояния, пусть даже и на "Мерседесе", по таким ужасным дорогам.

Они нашли в центре более-менее приличный отель и, заплатив за страшненький, но самый лучший, как уверял портье, номер умопомрачительные деньги, уложили Йогана на кровать. Хельга устроилась рядом, не сводя умильного взгляда с сына, а Карл отправился вниз, в машину, решив заночевать именно там.

Он не боялся, что ему будет мешать ребенок – Йоган был еще слишком мал и спал почти беспробудно. Даже получая бутылочку с соской и смешно почмокивая губами, он не раскрывал глаз, и его новые немецкие родители не знали еще их цвета. Карл решил провести ночь в машине, опасаясь за ее сохранность, – криминогенная обстановка в странах СНГ была Карлу хорошо известна, и провести ночь в машине было, пожалуй, совсем нелишне, если они хотели и дальше путешествовать на своем "Мерседесе".

Он потянулся, вышел из машины и несколько раз присел, разминая затекшие ноги.

Утро было довольно прохладное. Карл с удовольствием отметил, что стекла салона "Мерседеса" начали запотевать, значит, в машине стало тепло – маленького Йогана нужно было беречь от простуды.

Выключив через несколько минут двигатель и печку и, тщательно закрыв машину. Карл Берхард отправился к портье поинтересоваться, когда же наконец откроется ресторан при гостинице. Ответ был просто потрясающим:

– В десять утра, герр.

– В десять?! А что делать, если есть хочется немного раньше, чем в десять?

– Ничем не могу помочь.

– А где здесь поблизости есть ресторан или кафе, которые открываются раньше?

– Таких нет, герр. У нас все подобные заведения открываются примерно в одно время...

– Господи!

– Хотя, подождите. Вы можете отправиться на вокзал, там, в главном здании, буфет работает круглосуточно. Или найдите ночной магазин – здесь, в центре, их полно.

– Что я буду делать в магазине?

– Ну как же – пиво, сигареты, сосиски в банках, салями, "Кока-Кола"...

– Как я буду есть холодную сосиску из банки?

– Ну, – недоуменно пожал плечами портье, – не знаю. Откроете и съедите.

– Ясно, – Берхард безнадежно вздохнул. – Как проехать к вокзалу?

– А вот по этой улице прямо, до площади. Затем свернете направо... Ну а там еще раз спросите. Вам покажут, там уже совсем близко.

– Данке шен... – Карл уже направился было к выходу, но остановился и снова обернулся. – Да, пожалуйста, если, пока меня не будет, спустится или позвонит моя жена, сообщите ей, что я скоро буду.

– Хорошо, герр. Только я вынужден вас предупредить – если вы не покинете номер до девяти часов утра, вам придется заплатить еще за двенадцать часов пребывания.

– Как это?

– У нас такой порядок – вы оплатили номер с двадцати часов вечера вчерашнего дня до восьми утра сегодняшнего. Если вы задержитесь больше, чем на час, должны будете оплатить еще полсуток.

– Хорошо, мы уедем вовремя – пробормотал Карл Берхард, направляясь к выходу.

Привокзальный буфет, который действительно работал, "порадовал" Берхарда каким-то страшным блюдом под названием "шницель", распухшими синими сосисками, всю ночь пролежавшими в остывшей воде, и курицей-гриль с румяной и на вид аппетитной корочкой. Кофе в буфете был совершенно холодный и некрепкий, а чай, точнее, жидкость под этим названием, имел очень странный цвет и запах.

В этом "многообразии" предлагаемых буфетом продуктов Карла Берхарда привлекла лишь курица.

Но, попробовав откусить невероятно жесткое полусырое мясо, бедолага Карл вскоре отказался от этой бесполезной затеи и с отвращением швырнул ужасную птицу в мусорное ведро.

– Буржуй проклятый, – проворчал ему вслед мужик, уплетавший за соседним столиком шницель с морковным салатом. – Ишь ты, поглядите на него – курицей брезгует. Продукты-то между прочим надо беречь! А он кидает, видите ли. Жрал бы дома, если в общепите не нравится...

Но Берхард этого уже не слышал, Он решил разыскать, по совету портье, ночной магазин.