Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна

Только задумайтесь. Разве какой-нибудь стул может спасти вам жизнь и согреть вас, пока вы прячетесь среди изгороди где-то на задворках сада от вашего родственника, которой насилует вас, с тревогой ожидая его возвращения?

Будет ли стул до самого конца охранять вас от футбольных фанатов, несущихся со стадиона прямо на вас и готовых разорвать любого, кто попадется им на пути, на мелкие кусочки?

Будет ли он в течение нескольких часов без устали вести вас по открытому полю, чтобы помочь найти пьяного водителя, который незадолго до этого наехал на человека?

А защитит ли он вас в случае, если этот водитель решит, что лучшее решение в данной ситуации — это убрать вас с дороги и скрыться?

Сядет ли стул без команды на переднее сиденье вашего полицейского фургона, чтобы что есть мочи залаять на водителя, спровоцировавшего дорожно-транспортное происшествие, которое вы приехали запротоколировать, чтобы он знал, что у вас за спиной есть поддержка, и не вздумал делать глупости?

Станет ли стул спокойно стоять около людей, которые ранее считались пропавшими без вести, и ждать, пока вы придете и отведете их в безопасное место?

Собаки от природы обладают большой силой, их смелость и невероятная преданность заложены в инстинктах. Может быть, вы возразите мне, сказав, что, делая всё вышеперечисленное, полицейская собака не будет ничем отличаться от любой другой собаки. Но каждый, кто работал с собаками, знает, что это не так.

Никакой стул так делать не будет.

Он не пойдет в начальную школу и не станет с благодарностью относиться к тридцати маленьким детям, желающим погладить его, не выражая по этому поводу никакого раздражения и не жалуясь.

Не начнет в выходной день играть с вами в догонялки (а почему бы и нет?), утащив вашу любимую шляпу и убежав с ней далеко-далеко.

Он не оближет вам лицо, чтобы поднять настроение, когда вы в течение четырех часов пытаетесь сдержать больного, ничего не соображающего человека, которому опасно даже разводить огонь в камине, а на улице ливень.

Он не сядет у ваших ног холодным вечером, составляя вам компанию, и не последует за вами, в какую бы комнату вы не пошли.

Стул не поддержит вашу страсть к пению в три часа ночи, позволяющую вам не заснуть до конца рабочей смены и уже изрядно надоевшую всем вашим коллегам.

Поможет ли он открыть подарки на Рождество?

А разделать индейку?

Я так не думаю.

∗ ∗ ∗

Мой блог стал одним из способов, общаясь с людьми, рассказать им о том, что полицейские собаки каждый день делают на службе, и привлечь их внимание к несправедливости существующих законов. Вместе мы, вероятно, сможем сделать больше.

Ранее я уже говорил, что познакомился с человеком по имени Шон Дилли, который является слабовидящим, когда-то работал в Государственной Федерации Полицейских, а теперь входит в управляющий совет благотворительной ассоциации «Собаки-поводыри для слепых», занимающейся оказанием помощи людям с нарушением зрения. Он также был журналистом и сотрудничал с такими телекомпаниями, как Sky и BBC. Пока я еще не встречался с Шоном лично, но мы уже обсудили ряд случаев, и мой друг, а также представитель Федерации полицейских Гарет совершенно правильно сказал, что Шон может помочь мне обратить внимание общества к тому, что мы занимаемся чем-то полезным. Как только я согласился и он начал действовать, мне стали практически ежедневно приходить многочисленные запросы на интервью для различных СМИ. Теперь, когда о случившемся узнало множество людей, они выражали мне поддержку и спрашивали, не нужна ли помощь. Я ни на что не соглашался и лишь отвечал, что я очень признателен. Слишком хорошо знал, что журналистам и дарителям не стоит сильно доверять.

А Шон, напротив, принимал ее, он мог помочь нам как человек, одновременно хорошо разбиравшийся и в механизмах работы СМИ, и в законодательстве. Как человек, у которого была собака-поводырь (ее звали Сэмми), Шон ясно осознавал необходимость появления более совершенных законов по защите животных и был — и есть — очень целеустремленным человеком недюжинного таланта и энергии. Именно Шон сказал, что если я не имею возражений, то он начнет кампанию за принятие нового закона, где будет оценена по достоинству работа, которую выполняют животные, и согласно которому к людям, причиняющим животным вред, будет применено соответствующее по тяжести наказание.

Возражений у меня не было. Разве кто-то может быть против, когда люди с жаром отстаивают требование о заботе служебных животных? Так началась кампания за «Закон Финна».

∗ ∗ ∗