Междуглушь

— Я слыхал, Мэри подалась на запад, — сказал Нику Джонни-О. — Может, даже перебралась через Миссисипи. Только я слыхал, что через Миссисипи вроде перейти нельзя, так что кто знает...

— Думаешь, она забоится податься так далеко на юг? — спросил Чарли.

— Мэри ничего не боится, — ответил Ник. — Но она осторожна, а это означает, что она пойдёт на сближение с нами, когда будет совершенно уверена в своих силах.

А интересно, подумал он, знает ли Мэри, где он сейчас и чем занимается?

— Слушай, а что будет, когда вы наконец встретитесь лицом к лицу? — не отступал Чарли. Нику задавали этот вопрос не впервые, и каждый раз он отвечал одно и то же:

— Я не ломаю голову над тем, что ещё не произошло.

Но это была ложь. Ник часто представлял себе их встречу. В одной из своих фантазий он побеждал Мэри, но выказывал ей такое великодушие, что она таяла в его объятиях, признавала все свои ошибки... и это признание исцеляло его, шоколад — весь, до последней унции — исчезал, а они с Мэри, рука в руке, брали свои монеты и вместе вступали в свет...

В другой версии побеждала Мэри, но была так тронута мужеством Ника и его жаждой освободить души, попавшие к ней в плен, что начинала прислушиваться к голосу разума и разрешала послесветам самим выбирать свою судьбу. И потом они вместе, рука в руке, вели Междумир в новую эпоху...

Все его фантазии неизменно заканчивались тем, что они с Мэри так или иначе будут вместе. Этим он ни с кем не мог поделиться, ибо какое же может быть доверие вожаку, который влюблён в своего врага?

Те сотни ребят, которые обретались теперь под началом Ника, определённо не испытывали к Мэри тёплых чувств. Вопреки тому, что на Юг просачивались кое-какие из её сочинений, страх и трепет перед Небесной Ведьмой оказались сильнее писаного слова. Южные послесветы страшились её; они вставали в ряды воинства Шоколадного Огра потому, что хотя они и побаивались его, но он, в отличие от Ведьмы, не наводил на них ужас. Как в пословице: «Знакомый дьявол лучше незнакомого». Проблема вот только в том, что страх перед Мэри легко обращал бойцов в дезертиров. В мире, где существовали эктодёрство и скинджекинг, ничто не могло заставить детей поверить в то, что у Мэри не было никаких таких чудесных способностей.

Ник как-то попробовал образумить испуганных новобранцев:

— Я знаю только двоих эктодёров. Первого звали Проныра — он теперь в бочке по дороге к центру Земли, а второй — вот она, Цин, одна из нас. Что до скинджекеров, то я встречал только одного — её зовут Алли, и она тоже на нашей стороне.

Впервые за долгое время Ник произнёс имя Алли вслух. Он тосковал по ней, хотел узнать, что с нею, где она... И словно в ответ на его тоску один паренёк, который прибился к ним в Северной Каролине, отозвался:

— Ага, Алли-Изгнанница ненавидит Небесную Ведьму. Она сама нам говорила!

Ник обернулся так быстро, что шоколад забрызгал парнишке лицо.

— Что значит — «она сама говорила»? Ты встречал её? Где?!

— Пару месяцев назад в Гринсборо. Она пришла с тем, другим парнем, который всё помалкивал. Она мне понравилась, но тот, второй... он немножко страшный.

Ник не мог сдержать своего нетерпения.

— Быстро давай выкладывай всё! — потребовал он. — Как она? Как выглядела? И что она там делала?

Ник послал за всеми ребятами, которых они подобрали в Гринсборо, и те, рады-радёшеньки услужить Шоколадному Огру, выдали ему всю имеющуюся у них информацию. Они рассказали Нику об Алли: о том, что она стала искателем; что она и другой мальчик — Ник предположил, что, судя по всему, это мог быть только Майки МакГилл — ездили верхом на лошади, увешанной седельными сумками со всяким перешедшим добром.

— У них там было много всего ценного, — рассказывали дети из Гринсборо, — не какая-нибудь дрянь, как у других искателей, и менялись они по справедливости. Мы просили её показать нам скинджекинг, но она не захотела.

И тут все ребятишки содрогнулись, потому что раздался громкий хруст, а затем ещё и ещё. Нику этот звук был хорошо знаком — это Джонни-О ломал себе пальцы в знак того, что либо очень сильно испуган, либо так же сильно обрадован.

— А знаешь... — проговорил Джонни-О, — если бы мы нашли Алли, у нас был бы один эктодёр и один скинджекер. С такой-то силой мы бы провернули столько дел!

Но Нику эта же мысль пришла в голову ещё раньше.

— Куда она направлялась? — накинулся он на ребят из Гринсборо. Он не ожидал от них точного ответа, ведь искатели редко распространяются насчёт своих торговых путей.

Но к его удивлению, первый мальчик ответил ясно и определённо:

— В Мемфис.

* * *

— Насколько хорошо ты знаешь железнодорожные пути к западу отсюда? — спросил Ник у Чарли.