Междумирье

В своих изысканиях многие археологи обращаются к одной из известнейших работ неизвестного исследователя Архаио Логоса. Его никто никогда не видел, но его книги славились точностью. Но назови дураку девять истин, и он поверит десятой лжи. Архаио Логос, кем бы он ни был, умело вплетал вымысел, выдавая его за правду. Но, что удивительно, иногда его выдумка оказывалась правдой на самом деле.

Таким случайным совпадением стала статья о создании Адинамии в его, довольно неряшливо собранной, энциклопедии «Чудные артефакты мира сего». Она привлекала многих историков и исследователей, но все они сходились на мнении, что она – просто неудачная шутка великого археолога.

Мальчик в фиолетовом кафтане серьезно смотрел своими гетерохромными глазами на листок бумаги, сидя в удобном кресле на втором этаже низкого, словно выстроенного из картона здания. На нем красивым, но несколько неопрятным почерком, было выведено:

«…стрелки и шестерни механизма ковало Время. Его янтарная сущность никогда не делала ничего более искусного и утонченного. Каждое колесико идеально входило в пазы, надеваясь на идеально подогнанные оси. Они двигались сами еще в незаконченном механизме, отмеряя секунду за секундой. В руках времени оказался идеальный прибор, способный изменяться во власти создателя.

Циферблат и корпус сделало Пространство. Его прозрачное вечное естество соткало их из собственной плоти, придав форму и вдохнув в них прочность.

Так был создан великий артефакт – Часы Парадокса, Адинамия. Артефакт, способный изменять своих создателей, пока те изменяли его. Артефакт, который по неосторожности создателей навсегда ускользнул из их рук, попав во всякую реальность, прошлую или будущую. И, отмерив ровно одно мгновение, механизм замер в ожидании своего часа.

Во всякой реальности находился свой часовщик, умудряющийся завести чудо-механизм. Так смертные создали последнюю деталь. Деталь, без которой божественные силы бесполезны – заводной механизм и ключик от него…»

Мальчик ухмыльнулся и откинулся на спинку кресла. Он помнил, с чего все началось, и кто подписался этим странным именем.

В его памяти мелькал черный рыцарь и райский сад, в котором ему захотелось обратиться Адамом. Тогда в Междумирье показалась преинтереснейшая звезда, которая мешала Судьбе и Воле сосредоточиться на игре. И вот рыцарь позвал его разобраться…

***

Адам стоял, облокотившись на перила беседки, что величественно возвышалась над безмятежной гладью озера в райском саду. Совсем недавно он положил на край стола надкушенное яблоко, забранное у безымянного черного рыцаря, которого ради шутки звал Варфоломеем, и теперь гордо выпятил грудь, наслаждаясь тем, что сестры оценивают иронию всей ситуации. Но, наконец пришло время перейти к сути, ради которой он и явился.

– Комета, – наконец приоткрыл глаза мужчина, чтобы указать на сияющий центр переполоха в Междумирье. – Вы уже третий раз отматываете время назад, чтобы ее не было.

Полуулыбка не сходила с лица Адама.

– Четвертый, – буркнула Судьба, немного обиженная резкими словами сестры.

– Почему бы вам не отмотать вперед? Тогда вы ее точно не увидите, – предложил Адам, снова прикрыв глаза.

– Я мотала, – пояснила сущность в черном балахоне. – А потом мы мотали вместе с этой, – она указала оттопыренным фалангой большого пальца в сторону Воли, – но без толку.

– Вот я и пришел вам помочь, – пришелец как-то торжественно воздел руки, будто ожидая звука фанфар, которого не последовало. – А еще Варфоломей сказал, что вам интересно, что это такое. Это так?

– Да в целом все равно… – начала было Воля, но Судьба ее резко перебила сбившимся на хрипящий фальцет голосом.

– Интересно!

– Это часы, их называют еще Адинамия, – начал Адам. – Их создали мои братья, но, кажется, они не смогли их удержать.

– Зачем создавать какие-то странные часы? – спросила Воля. – Да и ты не говорил, что у тебя есть братья.