Международный порядок

Кроме того, стал очевиден кризис классических механизмов поддержания международной стабильности, прежде всего системы баланса сил, на протяжении столетий служившей в качестве главного средства недопущения доминирования одной из великих держав, а в годы холодной войны позволявшей поддерживать стратегическое равновесие между противоборствующими сверхдержавами. Так, с начала с 1990-х гг. ведущие государства мира не предприняли ни одной попытки создать уравновешивающую коалицию против США как мирового гегемона, демонстрируя тем самым лояльность статус-кво, сложившемуся после завершения холодной войны. Военные интервенции в страны третьего мира, неоднократно инициированные США на протяжении последней четверти XX в., не вызвали у менее могущественных государств стремления уравновесить преобладающую мощь или агрессивные намерения доминирующей державы. Напротив, международные альянсы и коалиции в последние десятилетия формируются вокруг единственной сверхдержавы и контролируемого ею военно-политического блока – НАТО. Провозглашенная США в начале XXI в. война против международного терроризма и «государств-изгоев» продемонстрировала миру новый принцип межгосударственного взаимодействия – создание гегемонистских коалиций, формирующихся (вопреки логике классического баланса сил) вокруг доминирующей державы, против государств и транснациональных акторов, не представляющих сколько-нибудь реальной угрозы системному балансу сил и неспособных существенно изменить структуру распределения материальной мощи.

Необходимо подчеркнуть, что кризис традиционных механизмов сдерживания и уравновешивания великих держав в современном мире обусловлен комплексом транснациональных угроз, ставших особенно актуальными на рубеже тысячелетий, что неизбежно привело к корректировке внешнеполитических стратегий всех ведущих держав, – помимо государств, в качестве потенциальных угроз национальной безопасности и международной стабильности рассматриваются разного рода радикальные и экстремистские организации, а также глобальные энергетические, демографические, миграционные, экологические и прочие проблемы. В результате поведение государств (в том числе и единственной сверхдержавы) оказывается менее предсказуемым, чем это было во времена существования много – и биполярных балансов сил, когда политика великих держав определялась соображениями противодействия любым претензиям на системное доминирование. Как следствие, проблема установления прочного международного порядка приобрела первостепенное значение.

Конец холодной войны означал не столько кардинальное изменение глобального баланса сил, сколько повсеместное распространение норм и ценностей либерализма (политической демократии, рыночной экономики, прав человека, верховенства закона, светского государства и т. д.). Так, ведущие западные державы во главе с США сформулировали комплекс императивов развития для развивающихся стран, которые должны были следовать названным принципам при реализации внутренних реформ. Этот новый нормативный порядок также требовал от них безоговорочной поддержки внешней политики западных держав (прежде всего США), рассматривающихся в качестве носителей передового политического опыта и добившихся самых выдающихся экономических успехов. После терактов 11 сентября 2001 г. обозначилась новая тенденция нормативной эволюции мирового порядка, в рамках которой ключевая роль принадлежала идее «превентивных войн», направленных на противодействие (в том числе военными методами) угрозам, исходящим от международных террористических сетей, стремящихся к обретению оружия массового уничтожения и использованию его против граждан западных держав, а также диктаторских режимов на мировой периферии, спонсирующих и укрывающих международных террористов. На практике это означало кардинальную ревизию государственного суверенитета как основополагающего принципа межгосударственного взаимодействия, и без того переживающего кризис в условиях экономической, политической и культурной глобализации.