Межмировая няня, или Алмазный король и я

— Какая ты сегодня игривая! Грег, Ани, для тебя просто Грег… но я не возражаю, если ты будешь звать меня мируар Грег.

А вот это уже катастрофа!

Я попятилась, наткнулась попой на стол и пятой точкой проехалась по нему вправо.

— Аррр! — изобразила оголодавшего тигра надвигающаяся катастрофа. Даже пальцами шкрябнула по воздуху для достоверности.

Не знаю, есть ли в этом мире дикие кошки, но дикие антрепренеры точно имеются.

— Грегуар Мирг… то есть…

На меня прыгнули прямо к столу, я соскользнула с уголка, но больше ничего сделать не успела. На сей раз меня сграбастали в объятия с такой силой, что перехватило дыхание, а потом на этот самый стол вернули, и что-то мне подсказывало, совсем не для того, чтобы поговорить о репетиции.

— Муа…

Шлеп!

Я вовремя подхватила первую попавшуюся папку, которую антрепренер поцеловал взасос, а следом стоявший поблизости графин, содержимое которого перекочевало прямо на пылающего от страсти мируара-ягуара. Взвыл он совершенно по-человечески, после чего как ошпаренный отскочил от меня на пару метров.

Я же, наконец почувствовав свободу, твердо вскочила на ноги (насколько позволяли каблуки): в одной руке папка, в другой графин. Кажется, идея с «плохо себя чувствую» провалилась еще на подходах.

— Совсем с ума сошла?!

— Назад! — предупредила воинственно.

— Ну разумеется! — Он выдернул платок из кармана пиджака с таким треском, что чуть не оторвал сам карман, и принялся вытирать залитое водой лицо. — Думаешь, построила глазки Демаре, и он уже расстелился ковриком у твоих ног? Так вот, моя дорогая Ани, это не про него!

— Демаре?

Демаре!

— Не строй из себя невинность! — рыкнул он, багровея лицом до перезрелого томата в стадии «сейчас брызну». — Луард позвонил мне сразу, как вы вернулись, и рассказал, что ты сегодня ездила к Демаре! Думаешь, я не понимаю, что это значит?

Ну почему же, я понимаю. Луард помимо водителя при Селани подрабатывает стукачом, а Селани, кажется… Тоже подрабатывает.

— Полагаю, не стоит напоминать, что дом, в котором ты живешь, принадлежит мне! — Грегуар вскинул вверх свой сосисочный палец. — И не только дом, но и платье, в котором ты сейчас вертишь своим соблазнительным задом направо и налево, и туфельки, и чулочки, и диадема…

Да поняла я, поняла, Селани вся его с потрохами. То есть содержанка.

— Помимо этого, — антрепренер отогнул второй палец, — актриса из тебя препаршивая! Ты ни одной роли толком не вытягиваешь, на тебя уже жаловались все, кому не лень!

— За что? — поинтересовалась я, стратегически отступая к двери.

Мне сейчас главное в приемную выбраться, пока он опять не решил, что я с ним кокетничаю.

— За что?! Ты играешь медсестру в военном госпитале, а ведешь себя как танцовщица из кабаре!

Он шагнул было ко мне, но я вскинула руку с графином, и мужчина остановился.

— В общем, так. Либо ты сейчас же обещаешь мне, что больше никогда… слышишь, никогда ни на шаг не приблизишься к дому Демаре, либо ты уволена!

В общем-то, пообещать я могла (не имею ни малейшего желания приближаться к дому Демаре), но после этого мне вряд ли удалось бы обойти антрепренера по окружности: в процессе этого маневра Грегуар крутился вокруг своей оси, ни на миг не выпуская меня из поля зрения. Только оказавшись у двери, я водрузила графин на секретер, а папку на всякий случай по-прежнему держала в руке.

Прости, Селани, но кажется, тебе придется искать новую работу.

— Ладно, — сказала и быстро повернула в замке ключ.

— Ладно?! — взвыл Фриэль не своим голосом, но я уже рванула дверь на себя и выскочила в приемную.

Секретарь, завидев меня, снова скривился, а в следующую минуту подскочил.

— Ты пожалеешь! — вслед за мной вылетел директор Ле Гранд. — Слышишь, Селани, ты пожалеешь!

Уже жалею, ага. Вот прямо сейчас и жалею.

— У тебя есть сутки, чтобы убраться из моего дома!

Я остановилась, словно на невидимую стену налетела.

Обернулась, чтобы встретиться с торжествующим взглядом Грегуара и поймать отвисшую челюсть секретаря. Тоже взглядом, разумеется, потому что чужие челюсти не моего ума дело. Точно так же, как и чужие дома, и чужие любовники! Мелочные, к слову сказать.

Я протопала обратно, мимо секретаря: он снова опустился за конторку и подпер подбородок руками (видимо, чтобы все-таки не потерять челюсть). Выразительно посмотрела на антрепренера, который уже праздновал победу, и безразлично произнесла:

— Да пожалуйста!

— Не только дом, слышишь, Селани?! Всю одежду, все драгоценности, которые я тебе подарил!

А я что говорила? Мелочный жлоб!

— Подавись! — отмахнулась.

— Заберешь хоть что-нибудь — заявлю в полицию!

— Не заберу, — хмыкнула я. — Оставлю тебе все платья, будешь надевать на светские приемы. С чулочками в сеточку.

Теперь челюсть отвисла у Грегуара.

Секретарь следил за происходящим со всевозрастающим интересом. Тонкие усики на треугольном лице подергивались, словно он как мышь принюхивался к свежей головке сыра.

— Будешь ходить пешком и спать под мостом! — рявкнул антрепренер.

— Лучше спать под мостом, чем спать с тобой! — парировала в багровое лицо.