Межмировая няня, или Алмазный король и я

В коридоре возле спальни близняшек дежурил дворецкий. Этиль прижимался к двери, будто пытался пройти сквозь нее или хотя бы с ней слиться, но после негромкого покашливания отскочил в сторону, словно ничего не делал. Вот только расплющенное покрасневшее ухо его выдало.

— Где мирэль Тонэ? — устало поинтересовался Фернан.

— Внутри, мируар Демаре, — кивнул мажордом на дверь в детскую.

— Что она делает?

— Последние десять минут молчит.

— Она молчит? Или девочки?

— Из спальни не доносится не звука.

— И ты не заглянул узнать почему? — с легким раздражением спросил мужчина.

— Вы не давали такого распоряжения, мируар, — важно заметил дворецкий, сложив руки за спиной.

Обиделся.

Как будто Этилю нужно было разрешение, чтобы везде совать свой длинный нос. Мимо него в этом доме ничего не проходило, не пробегало и не пролетало, за что Фернан его особенно ценил.

Подумав о том, что сейчас сам все узнает, он толкнул дверь в комнату дочерей.

И замер.

Спальню освещал лишь слабый свет ночника. Девочки синхронно сопели в кроватях. Темные кудряшки разметались по подушкам, каждая из малышек прижимала к себе свою любимую игрушку — его подарок. Зрелище было таким умиротворяющим и желанным, что Фернан улыбнулся. Пожалуй, только рядом с дочерями он и мог улыбаться.

Пройдя внутрь, Демаре едва не споткнулся о длинные ноги мирэль Тонэ, и улыбаться перестал. На мягком коврике, куда почти не доставал свет лампы, привалившись к креслу, спала Селани. Во сне ее лицо было безмятежным, кожа и волосы светлыми и сияющими, словно жемчуг, а сама девушка, укрытая густыми тенями, выглядела хрупкой и необычайно нежной. Грудь, тесно обтянутая модным платьем, едва уловимо вздымалась. Юбка слегка задралась, ровно настолько, чтобы обнажились колени, и было видно край ажурной подвязки. Зрелище открывалось более чем соблазнительное.

Фернан сглотнул и тряхнул головой, разозлившись на себя.

Наверное, мирэль Тонэ долго придумывала новую уловку, хотя, скорее всего, просто импровизировала. Знала ведь, что он зайдет посмотреть на дочек.

Без зазрения совести Фернан переступил через актрису и приблизился к спящим близняшкам. У каждой могла быть своя комната, да он бы перестроил целое крыло, если бы они того пожелали, но девочки хотели, чтобы их кровати стояли по соседству, и предпочитали спать вот так: голова к голове. Они все делали вместе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Фернан Демаре, Алмазный король и каменный магнат, подоткнул одеяло сначала одной из дочерей, поцеловав ее в миниатюрный лоб, а потом то же самое сделал для другой.

— Добрых снов, — пожелал он тихо.

И повернулся к горе-няньке.

Мирэль Тонэ не сдвинулась с места, поэтому Фернану пришлось опуститься рядом с ней и потрясти за плечо. Пока что легко. Вместо того, чтобы открыть глаза, Селани скользнула в сторону и завалилась на пол, поцеловавшись лбом с ковриком. А после под его изумленным взглядом (Фернана вообще мало что могло удивить) подтянула к груди свои соблазнительные голые коленки и свернулась клубком, совершенно не соблазнительно засопев.

Притворяется или действительно спит?

Ясно было одно: оставлять ее здесь не стоит. Фернан подождал пару минут, а потом, тихо выругавшись, подхватил Селани и взвалил себе на плечо.

Спальня для няни была рядом со спальней близняшек, поэтому он просто толкнул смежную дверь, быстро преодолел расстояние до кровати и сгрузил на нее актрису. Селани тут же перевернулась на бок, обхватила руками атласную подушку и, кажется, засопела еще громче, при этом, как ни странно, не утратив своей соблазнительности.

Фернан сжал зубы и стремительно покинул комнату.

— Сообщите, когда мирэль Тонэ проснется, — велел он поджидавшему за дверью дворецкому.

А сам направился в свою спальню, находившуюся в другом крыле. Когда он только купил этот дом, то делил ее вместе с Жизель. Потом жена заявила, что из-за того, что окна комнаты выходят на солнечную сторону, она не может долго спать, и выбрала себе другую. Это произошло сразу после рождения малышек.

Фернан за ней не последовал. Жена не спрашивала, мешает ли свет ему, а он уже не рвался менять что-либо в своей жизни ради нее. Хоть в самом начале все было иначе. Тогда они были счастливы. Точнее, ему так казалось.

Со дня знакомства с Жизель он сходил по ней с ума. По звонкому смеху, по чарующей улыбке, по пламени, которое вспыхивало в нем, стоило к ней прикоснуться. Самая красивая женщина из всех, которых ему довелось знать. А красивым женщинам можно простить любые капризы. Так он считал раньше, и был форменным идиотом.

Он нуждался в Жизель, она была его лекарством и ядом. А вот ей, как выяснилось, был не нужен никто. Супруга любила исключительно себя, ну и еще его деньги и то, что благодаря им она могла получить. Фернан понял это не сразу: проклятое желание застилало глаза! Он искренне верил, что из них действительно получится семья. Особенно, когда родились малышки.

Только семьи не получилось.