МежМировая няня, или Любовь зла, полюбишь и короля

— Вам помочь обуться, мирэль Тонэ? — Это прозвучало ну очень жестко.

— Вообще-то Илларионова, — сказала я.

— Мирэль Илларионова.

— Фернан, что ты вообще знаешь о попаданцах?

— О ком?

Я села на скамейку рядом с ним и зажала руки между коленями.

— Об иномирянах. Тех, кто попадает на Эону.

— Этот вопрос мало изучен, — заметил он по-прежнему хмуро. — И, насколько тебе известно, ими занимается…

— МОРГ, да. Но ведь ты наверняка что-то знаешь.

— Например?

— Например, можно ли попасть в этот мир намеренно? Точнее, можно ли попасть намеренно в какой-то конкретный мир?

Фернан прищурился, а я вздохнула:

— Ты прав, я узнала этих двоих.

— Неужели? — Его прищур никуда не делся, но голос звучал уже мягче.

— Эта девушка… Она — я.

Вот теперь и прищур куда-то делся: брови Демаре приподнялись.

— То есть она очень на меня похожа. В том мире я не была рыжей и… в общем, не одевалась так, но у меня есть предположение, что это — Селани.

Брови приподнялись еще выше, и, если честно, было отчего. Моя теория звучала несколько невероятно. Особенно учитывая, что эта предположительно-Селани схватила Мишу за руку и утащила от нас подальше. Зачем тогда вообще притаскивала? Как они вообще оказались в Ланей?!

— А он?

«А он мой брат. Кузен. Дядя. Дальний родственник из Владивостока», — захотелось сказать мне.

Но я и так уже предала Мишу (появление этого мужчины на пляже, будь он Мишей или кем бы то ни было еще, всколыхнуло все те чувства, которые я старательно загоняла в глубь своего сердца), а лгать Демаре… нет, спасибо. Лучше уж пусть узнает все сейчас, в самом начале наших отношений.

— Он мой жених, — тихо сказала я. — То есть… был им. В своем мире я собиралась за этого мужчину замуж.

Подняла голову и посмотрела Фернану в глаза.

Мне так хотелось, чтобы он сказал что-то вроде «сейчас это уже не важно» или «пойдем домой», но где ж вы такого мужчину видели! В сказках разве что, и в этих сказках Фернан Демаре точно не значился, потому что мгновенно потемнел лицом.

— И как скоро ты собиралась мне об этом рассказать? — поинтересовался он таким тоном, что Ланей только чудом не замерзло вместе с Азалийским морем, а снег не выпал, видимо, потому, что ему просто в голову не приходило, что можно выпасть в этих краях.

— О том, что я собиралась замуж в другом мире? В который уже никогда не вернусь?

— О том, что ты собиралась замуж, — процедил Фернан. — Ты его любишь?!

— Я…

— Разумеется, ты его любишь, Ира. Иначе бы не собиралась за него замуж, если бы не любила. — Он поднялся так резко, что меня чудом не снесло со скамейки порывом ветра, умноженным на ярость Алмазного короля. — Выходит, я для тебя запасной вариант? За кого ты предпочла ухватиться, когда поняла, что не вернешься домой?

Что?!

— Нет!

— Нет? — жестко поинтересовался Фернан. — То есть ты вот так его любила-любила, а потом вдруг разлюбила?

— Нет.

— Нет — да или нет — нет?

— Не знаю! — выпалила я, подскакивая. — Не знаю, не представляю, я сама не до конца разобралась в своих чувствах, но…

— Для меня этого более чем достаточно.

— Более чем достаточно — для чего?

— Чтобы понять, что продолжать этот разговор бессмысленно.

— Фернан…

— Мируар Демаре, пожалуйста.

Ах так!

— Как скажете, ваше твердолобство.

— Кто, простите? — Демаре шагнул ко мне вплотную.

— Твердолобство, — повторила я. — Это такой тип людей, которые упираются лбом в стену и не хотят видеть ничего, кроме своих начищенных до блеска ботинок.

Фернан опустил глаза и посмотрел на свои ботинки.

— Не провоцируй меня, Ира, — процедил он, когда вновь взглянул на меня.

— А то что? Подвесите меня на лассо? Вон на том фонаре?

Я наугад ткнула ему за спину. На его скулах заиграли желваки, но я уже не могла остановиться:

— Во-первых, для вас я не Ира, а мирэль Илларионова. В кругу остальных — мирэль Тонэ. А во-вторых, вот вы когда просили меня обо всем рассказать — вы на что рассчитывали?

— На правду! — рявкнул его алмазное величество.

— Ну так вы свою правду и получили.

— Я получил нечто гораздо большее, — прорычал он мне в лицо. — То, как ты от меня отпрыгнула, уже о многом говорит.

— Я отпрыгнула, потому что растерялась! Рас-те-ря-лась! Вы бы не растерялись, если бы прямо здесь, посреди этого пляжа, нарисовалась Жизель?

— Нет, — жестко заметил он.

— Нет? Ну в таком случае я вам завидую, потому что у вас нервы как стальные канаты!

— У меня просто совесть чиста, мирэль Илларионова.

От того, с какой интонацией мне это заявили, во мне кончились слова. Цензурные. Потом кончились и нецензурные, а когда я наконец поняла, что могу выражаться достойно, ответила:

— Идите вы в баню!

— Куда? — прищурился Демаре.

Да что ж за мир-то такой отсталый! Даже про баню ничего не знают.

— Русская баня, — ответила я, — это такое место, где тебя закрывают в горячем помещении и лупят веником до полного прочищения мозгов.