Межпланетные туры

— Все это чистой воды выдумки, — заявил Чапман. — Надо же ему что-то сказать. Давайте проверим и его багаж. Может, в нем полно украденных вещей.

Они прошли по коридору, и капитан открыл своим ключом дверь багажного отсека. Чапман на какой-то момент весь внутренне сжался, представив, как кто-то спросит Густафсона, что делал мистер Чапман в ремонтном помещении. Но никто лишних вопросов не задавал, и у Чапмана отлегло от сердца.

— Откройте чемодан, — распорядился капитан.

Бергерат подчинился. Внутри лежала аккуратно сложенная летняя одежда, преимущественно женская: купальные костюмы, тенниски и тому подобное. Никто из пассажиров не обнаружил среди них ничего украденного.

— Вот видите, — сказал Чапман. — Никто в его чемодан не лазал.

— Вижу, — согласился капитан Альмейда. Он захлопнул крышку, повернул кодовое кольцо-замок и сказал Бергерату: — Ты, амиго, арестован за насилие, кражу со взломом и тому подобное, о чем я еще подумаю. Ты останешься в отсеке К до конца пути, когда будет проведено формальное расследование. Уведите его.

Аня Савинкова запротестовала:

— Но… но все это неправда… по крайней мере, вы должны посадить в камеру их обоих. А что будет со мной? Я осталась в одиночестве…

Чапман похлопал ее по плечу:

— Все будет в порядке, детка. Я о тебе позабочусь.

— Что я слышу? — сказала Силья Зорн. — Будь с ним поосторожнее, Аня, когда он начинает так говорить…

Чапман громко рассмеялся им обеим, вернулся к себе в каюту и как следует вымыл внутри свой чемодан, предварительно все из него вытащив. Следующей, условно говоря, ночью, когда он уверился, что Мпанде завис в салуне, за игрой в карты, Чапман достал из укромного местечка свои отмычки и снова проник в багажный отсек. Капитан Альмейда, ничего не зная об особенностях замка Клейнвассера, просто немного повернул кодовое кольцо, так что теперь открыть чемодан Бергерата не составляло труда.

Полчаса спустя все приведенные в негодность летние наряды мисс Гринфарб оказались в чемодане Бергерата, а похожие творения мосье Томазелли удобно разместились в чемодане Чапмана в его каюте.

После этого Като позволил себе немного расслабиться в салуне, оторвав Фиассаки от его сентиментальных романов, чтобы сыграть с ним партийку-другую в шашки.

После того как «Комоэс» совершил посадку и все пассажиры прошли паспортный, эпидемиологический и таможенный контроль, Чапман сказал:

— Вперед, девочки. Думаю, эти птички в зале ожидания и есть наши осирианские предприниматели.

— И что нам с этого пользы? — уныло протянула Силья. — У нас ничего нет, и мы не в силах что-то…

— Положитесь в этом на меня, — сказал Чапман. — О, Фиассаки!

— Да?

— Я так и не выучил как следует ваш язык. Вы не поможете мне несколько минут как переводчик?

— Окхотно.

Они подошли к небольшой стайке динозавров, и Чапман сказал Фиассаки:

— Спросите, нет ли среди них Тафахии, занимающегося изготовлением штор.

После непродолжительного свистения-щебетания на языке ша-акфи Фиассаки доложил:

— Этот большой есть он. — И показал на высокого осирианца, чешуйки которого были украшены ярко расцвеченными золотисто-голубыми блестками. — Сказал, что у тебя письмо от мисс Гринфарб. Он думать, это хорошая идея. Вы продадите им образцы, а они будут делать одежду. Конетшно, их ответ не будут полутшать на Земле много лет. Вы не пройти в их офис, тштобы организовать показывание?

— Пошли, девочки, — сказал Чапман, собираясь последовать за своими новыми компаньонами. Через стеклянные двери он увидел осирианский автомобиль — платформу на колесах, с перилами, но без сидений. С их хвостами от земного седана было бы мало толку…

— Синьор Чапман? — окликнул его один из сотрудников компании «Вигенс». — Можно вас на минутку? — И извинился по-португальски.

— В чем дело? — слегка забеспокоился Чапман.

Вам надлежит подписать заявление против синьора Бергерата. В противном случае мы не сможет начать расследование.

— Не надо настаивать на этом обвинении. — Чапман ощутил, что его одолевают великодушные чувства. — Четыре месяца в изолированном отсеке — вполне достаточное наказание.

— Но в таком случае мы будем вынуждены его отпустить!

— О'кей, позвольте ему выйти.

Когда Силья и Аня демонстрировали один за другим наряды, осирианцы шипели как прохудившийся паровой котел. Чапман, чей язык ша-акфи все еще оставлял желать лучшего, читал по буквам шпаргалку:

— …это, леди и джентльмены, наряд для похода за покупками по центральным улицам. Обратите внимание на расклешенную юбку… — Он знал, что его акцент ужасен, потому что некоторые звуки человеческие голосовые органы просто отказывались произносить, и наоборот. Естественно, он не говорил им, что показывает коллекцию Томазелли из Парижа.