Межрасовая Академия им.Вильгельма V

— Что это было? — Оружейная комната продолжала кружиться, и останавливаться, видимо, не собиралась. Попыталась расслабиться и вздохнуть поглубже, а вот наружу воздух вышел резко и с визгом, что-то уверенно ползло по ногам. Со мной же целый магистр, так? Вот пусть он на правах сильного и разбирается, открывать зажмуренные глаза и смотреть на то, что уверенно карабкается все выше, не горела желанием, да и страшно было.

— Тут хранится оружие, очень своенравное оружие, должен заметить, самостоятельно выбирающее себе хозяина. Видишь ли, оно пропитано характером прошлых владельцев, и все они так, или иначе, участвовали в битвах. Феномен еще не до конца изучен, но прикасаться к ним голыми руками не советую, ожоги потом месяцами сходят, а лекари залечить их не могут. В принципе, брать их в руки могут только хозяева, и тебя выбрали. Надо было раньше предупредить, но уж больно давно никакой из этих предметов никого не выбирал, вот и не думал, что на тебя среагируют. — И что же такое среагировало на меня? Нашла в себе силы разлепить глаза и заметила, что на бедрах уютно расположились два парных обоюдоострых клинка, именно клинка, а не меча, длина их была не самой устрашающей, примерно от кончиков пальцев и на пару сантиметров выше локтя, зато ширина ай-яй, в середине на два кулака целых. — Порежь об один из них палец и проведи по рукояткам, иначе они так и будут за тобой летать, а после привязки сможешь спокойно оставлять в комнате. — Чтобы порезать саму себя специально понадобилась сила воли, во мне никогда не наблюдалась тяга к мазохизму. Вот так, практически лежу в руках красивого мужчины и думаю о том, как бы себя резануть получше, чтоб и крови меньше, и безболезненней, но все оказалось проще, стоило приложить палец к острому краю, как алая жидкость сорвалась и окропила лезвие. Быстро, чтоб не нервировать себя еще больше, провела по рукоятке и мне показалось, будто сталь успокоилась. Бред какой-то, честное слово!

— И что дальше? — Подняла голову и утонула в черных, расширенных зрачках. Это было словно наваждение, я не могла оторваться, погружаясь все глубже, теряя возможность дышать. Еще никогда не испытывала такого трепета, еще ни разу не терялась, находясь в такой близости с, казалось бы, посторонним мужчиной.

— Дальше? — Он сам перестал соображать, рассматривая мои губы, и от этого взгляда внизу живота сжалась пружина. Почему мы так реагируем? Почему я так реагирую? Лязг металла, упавшего на пол, не смог разрушить установившуюся связь, руки уверенно обвили шею Ингрида и притянули ближе, сокращая и без того минимальное расстояние.

Поцелуй обжог, отправил по телу миллиарды маленьких разрядов, что прошлись по телу и вернулись к губам. Разум исчез, оставляя лишь одно желание, древнее, как этот мир. Мы целовались, словно безумные, поглощали друг друга и дарили в ответ себя. В какой-то момент мое терпение лопнуло, и мужчина оказался на лопатках, поцелуй прервался, и, сидя на нем, увидела ошалевший взгляд. Почему-то не хотелось возвращаться в реальность, словно там ничего хорошего не ждет, и снова я проявила инициативу, вернулась к слегка припухшим губам, уколов нижнюю о двухдневную щетину.

В себя пришла от громкого хлопка двери, быстро отпрыгнула от мужчины, споткнувшись об валявшийся инвентарь, и ошалело закрутила головой. Что за черт? Ингрид достаточно быстро оказался на ногах, обеспокоенно посмотрел на меня, на мои клинки, бросил тихое «забери их», и вылетел пробкой из этой своеобразной коморки. Ну ты и дура, Вит, полезла целоваться к целому магистру и собственному куратору, что у тебя вместо мозгов? Каша? Похоже на то!

Редвин

Еще никогда я не испытывал подобного, словно в грудь воткнули тонкий прут и начали им там все вымораживать. Раньше считал, что к Виталине проснулись своеобразные братские чувства, но нет. Изначально, при знакомстве, было простое и понятное желание овладеть, потом появился исследовательский интерес, уж больно схожи ароматы у нее с Риамом. А дальше? Не понимаю… Эта девчонка странная, иногда в ее речи проскальзывают непонятные слова, и если бы не знал, что наш мир запечатан для посещения иномирцами, решил бы, что она девочка из сказок.

Картина, где она целовалась с моим учителем, врезалась в мозг, и, словно издеваясь, прокручивалась от начала до конца раз за разом. Странное чувство сводило с ума, требовало вернуться, отбросить Ингрида подальше и украсть Виту, утащить в логово и сделать своей, чтобы больше ни один из мужчин не смел к ней подходить. Сознание подкинуло название этому чувству — ревность, и я поспешил отбросить этот вариант. Нет, принц вампиров никогда не ревновал, и ревновать не будет, это недостойно его.

Откуда тут взялось дерево? Ему тут быть не положено! Ярость все сильнее мутила разум, и на ствол старого дуба начали сыпаться удары. Чтоб вас всех, ненавижу! Особо крупная щепка отлетела в щеку, сильно поцарапав, и кровь неохотно, будто делая одолжение, набилась в крупную каплю и потекла вниз, выводя этим еще сильнее.