Межвидовой барьер. Неизбежное будущее человеческих заболеваний и наше влияние на него

Изолировать микроб из Хендры было задачей вирусологов, которые работали в лабораториях строгого режима в AAHL. «Изолировать» в данном случае означает «найти немного вируса и вырастить его в б'Oльших количествах». Изолят превращается в живую, контролируемую популяцию вируса, потенциально опасную, если ему удастся сбежать, но полезную для исследования. Частицы вируса настолько малы, что увидеть их можно только с помощью электронной микроскопии, которая их убивает, так что в процессе изоляции их присутствие нужно обнаруживать косвенным образом. Начинается все с небольшой частички ткани, капли крови или другого образца, взятого у жертвы болезни. Вы надеетесь, что эта частичка содержит вирус. Этот инокулюм, словно щепотку дрожжей, помещают в культуру живых клеток в питательной среде. А затем запускают инкубатор и ждут. Зачастую не происходит ничего. Если вам повезет, то что-нибудь произойдет. Вы поймете, что добились успеха, когда вирус обильно размножится и заявит о себе, нанеся видимые повреждения клеткам культуры. В идеальном случае он образует бляшки, большие отверстия в культуре; каждое такое отверстие является местом поражения вирусом. Этот процесс требует терпения, опыта, невероятно дорогих точных приборов, а также тщательнейших мер предосторожности против загрязнения (оно может исказить результаты) или случайной утечки (вы можете заразиться сами, подвергнуть опасности коллег или даже вызвать панику в целом городе). Лабораторные вирусологи – обычно нешумные люди. Вы не встретите их в барах, где они, размахивая руками, громко хвастаются, какая опасная у них профессия. Они обычно сосредоточенные, аккуратные и малоподвижные, как физики-ядерщики.

А вот искать, где вирус живет в «диком» виде, – совсем другое дело. Это работа на природе, и там труднее контролировать риски, – примерно, как при ловле медведей гризли для переселения. Нет, люди, которые ищут вирусы в природе, как и лабораторные специалисты, нешумны и небеспечны – они не могут себе этого позволить. Но они работают в более шумной, беспорядочной, непредсказуемой среде: в живой природе. Если есть причина полагать, что тот или иной новый вирус, поразивший людей, является зоонозным (а большинство вирусов именно таковы), поиск может завести вас в лес, болото, на посевное поле, в старое здание, канализацию, пещеру или даже на пастбище для лошадей. Охотник на вирусы – это полевой биолог, скорее всего, обладающий продвинутой подготовкой в человеческой медицине, ветеринарии, экологии или каком-то сочетании трех этих дисциплин; это человек, которого интересуют вопросы, ответы на которые можно найти, ловя и осматривая животных. Юм Филд, долговязый мужчина с тихим голосом, идеально подходит под это описание. Когда он заинтересовался вирусом Хендра, ему было тридцать с небольшим.

Филд вырос в провинциальных городках на побережье Квинсленда: от Кейрнса до Рокгемптона. В детстве он любил природу, лазал по деревьям, гулял по лесу, а каникулы проводил на молочной ферме дяди. Его отец работал детективом в полиции – так что не стоит слишком удивляться, что сын отчасти пошел по его стопам, хотя занимается не людьми, а вирусами. Филд получил степень бакалавра ветеринарии в Квинслендском университете в Брисбене и подрабатывал волонтером в приюте для животных, помогая лечить раненых диких животных. Окончив университет в 1976 году, он работал в ветеринарной клинике в Брисбене, а потом объездил весь штат в качестве сменщика (или, как выражаются в Австралии, «местоблюстителя»). За это время ему довелось лечить немало лошадей. Но он понял, что дикая природа привлекает его намного больше, чем домашние животные и скот, так что в начале 90-х Филд вернулся в Квинслендский университет, на этот раз – за степенью доктора экологии.

Он изучал охрану дикой природы, и вскоре ему понадобилась тема для диссертации. Поскольку одичавшие кошки (домашние кошки, сбежавшие от владельцев и обосновавшиеся в природе) наносят значительный урон австралийской природе, убивая небольших сумчатых и птиц и служа источниками болезней, Филд организовал исследование популяций одичавших кошек и их воздействия на природу. Когда случилась вспышка заболевания в конюшне Вика Рейла, он отлавливал кошек и надевал на них ошейники с радиопередатчиками. Один из научных руководителей Филда, ученый, работавший с Департаментом первичного сектора, спросил Филда, не будет ли ему интересно изменить тему проекта. Департаменту требовался ученый для изучения экологической стороны нового заболевания.

– Так что я забросил одичавших кошек, – сказал мне Филд, когда я много лет спустя встретился с ним в Институте исследования животных, учреждении ДПС близ Брисбена, – и начал искать естественные резервуары вируса Хендра.