Межзвездный скиталец

С того знаменательного дня прошло 15 суток. Звездолет закончил разворот и набирает скорость. Впереди семь однообразных и опасных лет полета. Но мы об этом не думаем, а мечтаем и в своих мечтах представляем возвращение на Землю.

Будет голубое-преголубое небо и горячее, щедрое родное Солнце!

Будет музыка. Океан горланящих, аплодирующих людей! Будут торжественные речи и будут слезы…

Бортовые датчики сообщают об увеличении плотности пространства. Луч лазера-разведчика ничего не обнаруживает.

Опасность? Нет. Очередной эпизод борьбы с космосом.

Звездолетом управляет биокомпьютер — «Мозговой центр». От силового оборудования, от каждого прибора и каждого наружного квадратного метра поверхности звездолета к «Мозговому центру» идут нити квантопроводов — нервно-сигнальной системы. По ним передается информация обо всем, что происходит как в звездолете, так и снаружи. Звездолет имеет также автономную периферийную следящую систему, которая дублирует и подстраховывает работу «Мозгового центра».

«Мозговой центр» — полноправный член экипажа. «ОН» — так почтительно называем его мы.

На семнадцатые сутки «ОН» сообщает:

— Плотность пространства увеличивается. Впереди обнаружены сгустки космической пыли.

И опять причин для тревоги нет. Звездолету уже не раз приходилось проходить сквозь пылевые облака. Для этого он достаточно энерговооружен.

— Впереди плотное пылевое облако, пересекающее трассу звездолета под углом в 78 градусов. Скорость облака 750 км/сек. Собственная скорость 12 000 км/сек. Включаю носовые мезонные пушки!

Пыль превращается в крупу. Перегрузка: 2,6 «ж». «ОН» несколько гасит скорость. Включена аварийная вихревая антиметеоритная защита. Космические тела уже достигли величины горошины. Облако движется очень широким фронтом.

— Экипажу занять антигравитационные кабины! Включаю экстренное торможение и разворот вдоль метеоритного потока!

Вибрация. Гул — двигатели работают на пределе. Стремительно растет перегрузка: 5; 8; 10 «ж»…

Неожиданно перегрузка спадает. «ОН» сообщает:

— Перегрузка достигла предельной величины! Дальнейшее торможение смертельно!

— Продолжать торможение! — командует Капитан.

— Не могу!

— Это приказ!

— Он не может быть выполнен! Торможение — смерть!

— Внимание! Управление звездолетом беру в свои руки! — командует Капитан. — Включаю автоматическое торможение и разворот!

Вибрация, от которой, кажется, не только звездолет, а и ты развалишься на куски. Перегрузка стремительно растет. Сплошной, рвущий барабанные перепонки гул и… полная темнота.

Тихо. Непривычно тихо. Звездолет идет с ничтожно малым ускорением. В центре экрана круглого обзора пылает звезда, рядом еще одна, менее яркая: Альфа Центавра «А» и «Б».

Семь лет звездолет «Земля-2» рвался к этой звезде. И она, словно в отместку за столь долгое ожидание гостей из Солнечной системы, решила не отпускать их домой.

Альфа Центавра «А» — копия Солнца: тот же спектр «Ж», но ее масса несколько больше солнечной. Альфа Центавра «Б» на 2000 градусов холодней первой и меньше в диаметре. Если звезда «А» желтой масти, то «Б» — красной.

Пристально вглядываюсь в эту яркую и, как мне кажется, нагло полыхающую звезду и думаю: «Узнают ли на Земле о нашей участи? Ведь — 4,3 световых года, 40000 миллионов километров…»

Вошел Капитан. Стоит, молча разглядывая экран. Затем говорит, словно ни к кому не обращаясь:

— Наружная броня головного отсека похожа на пористую губку. Вся источена метеоритами.

«Если бы только броня?» — думаю я.

— В каком состоянии твое хозяйство? — Оранжерея не пострадала, — отвечаю я. — Биоцикл функционирует нормально.

— Хорошо хоть это. У Семена хуже: ионизирующая камера испарителя первого двигателя работает асинхронно. Это поправимо. Но к тому же расстроилась фокусировка второго двигателя. Так что критическую скорость развить не удастся.

— А «ОН»?

— Канал «Службы Солнца» и периферийная слепящая система работают несогласованно.

— Если учесть, что к тому же расстроилась фокусировка второго двигателя, — добавил я. — Значит дело в «Мозговом центре».

— Видимых повреждений нет. Отсек «Мозгового центра» имеет двойную защиту.

— В чем же дело?

В ответ Капитан лишь пожал плечами.

— «ОН»-то, что говорит?

— «Уста-ал! Хочу отдо-охнуть!»

От этих слов мне стало не по себе. Когда такое говорит человек — понятно. Но машина, пускай совершеннейшая из совершеннейших, хотя и частично с живыми клетками, а все же ма-ши-на!

А на экране кругового обзора смеялась Альфа Центавра, расплескивая фантастические оранжевые лучи.

— Иди в отсек «Мозгового центра»!

Звездолет висит неподвижно — огромный темный конус, а вокруг мрачная бездна и, словно нарисованные, звезды- точки.

По конусу ползут фигуры. Одна высокая — это Семен, ему помогают ремонтные роботы. За ними тащится большой металлический лист. Фигуры добрались до вершины конуса. Вспыхивает огонь плазменной сварки — лист брони на месте. Рядом снимается поврежденный участок брони, его волокут вниз. Надо заменить сто двадцать квадратных метров брони.

Семен — главный хирург. Броневые заплаты ложатся точно на свое место. Вспыхивает сварка…