Этот ритуал существовал у киче еще в незапамятные времена. Состоял он в следующем: Ахав, как это полагалось, бросал в воздух лучший початок из прошлого урожая. И он не должен был упасть, пока не потеряет последнего зерна. Для этого тринадцать заранее избранных лучших лучников должны были пускать в него свои стрелы. Число тринадцать соответствовало тринадцати богам небесных сфер.
Уциль, узнав о том, что ему предстояло делать в танце, дал свое согласие. И тут же был освобожден. Но, как свидетельствует легенда, в тот же день оказался в ином плену – плену чар девушки Сакар, которую полюбил в тот самый миг, как увидел в темнице.
Народ киче всегда почитал бога Тохиля и потому с таким нетерпением ожидал приближения праздника танца початка. В центре площади селения был установлен алтарь с каменной фигурой бога. В предназначенном для правителя месте находился Кукумац. С ним была его свита, украшением которой стало присутствие прекрасной Сакар. За несколько минут до начала церемонии один за другим вышли избранные стрелки. Последним следовал У циль, который, как и все остальные, сделал круг по площади, подошел к трону Кукумаца, поклонился. Сделав это, положил лук и колчан у статуи Тохиля и направился на свое место. И тогда он бросил пламенный взгляд на Сакар. Все были так заняты праздником, что никто этого не заметил – кроме некого Чохинеля, безнадежно влюбленного в прекрасную девушку и потому заметившего также и ее ответный взор.
Двенадцать стрелков киче и тринадцатый Уциль встали на предназначенные им места – Ахав Порон бросил в воздух початок. Потом полетели двенадцать стрел, заставившие плясать в воздухе початок. У циль же стоял, не выпустив ни одной стрелы! Негодование прокатилось по рядам зрителей, но они не крикнули ни одного возмущенного слова, поскольку боялись отвлечь внимание остальных лучников и испортить праздник. Когда же початок без единого зернышка упал на землю, все начали возмущаться. Народ громогласно требовал смерти Уциля.
Двое лучников схватили юношу и привели к буквально ослепленному от ярости Кукумацу.
– Несчастный чужеземец, ты осмелился оскорбить наших богов и наш народ! Такое оскорбление не может быть прощено. Я прикажу немедленно убить тебя, чтобы успокоить гнев Тохиля. Уйди с моих глаз!
Когда же правитель умолк, заговорил Уциль:
– Уйми свой гнев и выслушай чужеземца, которого ты назвал нечестивым! Не принимая участия в танце, я не хотел оскорбить ни вас, ни ваш народ, ни ваших богов, которые также и мои боги. Напротив, мною руководило желание высказать вам всю мою признательность, сделав в одиночку то, что выполнили двенадцать ваших лучников! Даруй мне милость воздать эти почести Тохилю, а если я не смогу сделать этого, то заплачу своей жизнью!
– Если таковы твои намерения, неблагоразумный чужеземец, то я согласен оказать тебе эту милость. Но горе тебе и твоему народу, если не сумеешь выполнить обещанного.
Все, как прежде, встали на свои места. Единственное, о чем попросил Уциль, – побыстрее подавать ему стрелы. Ахав приказал тем же двенадцати лучникам помогать Уцилю и бросил початок в воздух.
Только два или три зерна оставались в початке, плясавшем под стрелами какчикеля. Но тут ревнивый Чохинель, вместо того чтобы подать последнюю стрелу, уронил ее на землю. Ослепнув от гнева, прекрасный юноша подобрал стрелу и выстрелил прямо в коварного соперника. Сраженный, тот упал к подножью алтаря.
Взбешенный правитель и народ потребовали казни Уциля, который все же оскорбил богов, внеся в праздник сумятицу и неразбериху. Этим и воспользовался он, чтобы взобраться на помост, где находилась Сакар, схватить ее и навсегда покинуть земли Кумар-кааха – священного города киче…»
Игра в мяч и вопросы жизни и смерти
Продолжая тему древних мезоамериканских развлечений, нельзя не поговорить о знаменитой «игре в мяч».