Мгла

В одиннадцать часов в изоляторе уже нет свободных кабинетов. Однако адвокат Псарев пользовался уважением у сотрудников уголовно-исполнительной системы и для него всегда находили какие – либо помещения, где можно поговорить с подопечными. Изолятор – место не очень приятное. Специфический запах, многочисленные двери с металлическими решетками, общение с уголовниками – это все как – то напрягало. Однажды, когда Станислав Алексеевич находился по делам в тюрьме, объявили учебную тревогу. Пронзительный звон сирены, все сотрудники куда-то бегут, вход и выход заблокированы. Это длилось минут сорок. Вот на самом деле было испытание.

Адвокат сидел в следственном кабинете и ждал, пока конвой приведет Горева. Через десять минут ожидания металлическая дверь щелкнула, и в ее проеме появился Виталий Николаевич. Он сел напротив адвоката, лицо его казалось суровым.

– Здорово, – Псарев протянул ему руку через стол.

– Здравствуй.

Псарев с сочувствием смотрел на давнего товарища, который за двое суток, проведенных в следственном изоляторе, успел заметно осунуться. Лицо покрывала щетина, волосы слиплись, глаза запали.

– Почему избрание меры отложили на семьдесят два часа? – Псарев сразу перешел к делу.

– Следствие не полностью предоставило судье материалы для ареста, – ответил Горев.

– А конкретнее?

– Судья потребовал сведения о моих судимостях. Я же как-никак бывший сотрудник правоохранительных органов.

– Понятно, давай перейдем к основному делу, – предложил Псарев. – Что произошло?

– Стас, – обратился к нему по-дружески Горев, – я знаю твои ставки, вряд ли я смогу оплатить услуги. Даже если продам машину.

– Не теряй на это время, потом разберемся. Расскажи мне в подробностях, что произошло.

Псарев держал в руке карандаш и приготовился записывать.

– Самое ужасное, что я был на месте преступления, и как раз в то время, когда произошло убийство.

А как тебя туда занесло? – Псарев хорошо подготовился к встрече, он уже располагал информацией о месте совершения преступления.

Горев сидел, опустив голову.

– Витя, постарайся быстро и все до мелочей рассказать. Нас могут ограничить во времени.

– Я не убивал его. Я его там даже не видел.

– Хорошо, но как ты туда попал?

– Я следил за ним.

– За кем? – удивился Станислав Алексеевич. – За Колышевым?

– Да.

– Не понял, ты что, занимался частным сыском?

– У него был роман с моей женой.

– Ого, это вдвойне все усложняет. У тебя по версии следствия был мотив.

– Получается, что был.

– Тебя кто-то видел? Опознали?

– Думаю, что видели. Во-первых, я добирался туда на частной машине, во-вторых, охранник в этом поселке мог меня разглядеть, хотя было уже темно.

– Так, все обстоятельства против тебя. Я думаю, у следствия уже есть основания для предъявления обвинения. Что произошло, когда ты приехал в этот поселок?

– Да просто чудеса какие-то. Я нашел дом этого Колышева по его машине, которая стояла возле дома. Я подошел к калитке, она оказалась открытой. Почти во всех окнах горел свет. Какая-то сила толкала меня внутрь дома. Дверь в дом оказалась не запертой, и я вошел.

– Кто был в доме?

– Никого. Несмотря на то, что везде горел свет, в доме была полная тишина.

– Ты проходил внутрь, что-нибудь трогал?

– В том-то и дело, я обошел весь дом.

– Да, совсем все грустно, – констатировал Станислав Алексеевич, – и сколько времени ты там провел?

– Минут тридцать, может, сорок.

– А машину-то хоть отпустил?

– Нет, мужик тот меня дождался.

– Слушай, но в это же никто не поверит. Естественно тот водитель даст показания против тебя. Ты отсутствовал слишком долго, за это время можно не только убить, но и расчленить тело и спустить его в канализацию.

– Но я не убивал, – повторил Горев.

– Витя, ты должен тщательно вспомнить все детали, иначе мне будет сложно тебе помочь. Кто-нибудь из поселка тебя видел?

– Нет, на улицах было пусто.

– И как ты предполагаешь, Колышев в это время был уже мертв?

– Да я даже предполагать не могу. Я же говорю, все было очень необычно. Ни одной живой души, никаких звуков, никаких шорохов, пустой дом, дверь открыта, свет горит. Мне даже в голову ничего прийти не может. Если бы его убили дома, я бы увидел тело или следы, ведь я обошел весь дом.

– Тело было найдено на пороге дома, ты его не видел, в доме тоже ничего не происходило. Где же его замочили? Может быть, возле дома, во дворе?

– Вряд ли. Рядом с домом ничего: ни сараев, ни гаражей, ни насаждений. Я бы заметил, если бы что-то было не так.

– Да, пока не представляю, как выстраивать версию защиты и с чего начинать. Думаю, надо найти выход на его родственников. Ты не в курсе, семья – то у него была?

– Да, наверное. Я ничего не знаю.

Псарев достал чистый лист бумаги и положил его перед Горевым.

– Пиши заявление о заключении соглашения с адвокатом.

Горев знал, как пишется заявление об участии адвоката, он не раз принимал такие заявления, когда работал в органах. Поэтому он быстро строчил по бумаге. Затем подписал уже подготовленный бланк соглашения.

– Ордер, каким числом оформишь?

– Каким? – переспросил Псарев. – Сегодняшним, конечно.

Псарев сложил все свои бумаги в черную папку и нажал на кнопку вызова конвоя.

– Давай, – протянул он руку Гореву. – Не падай духом, что-нибудь придумаем.

Станислав Алексеевич был уверен в том, что Виталий не врет, что он не убивал. Поэтому дело представляло для него большой интерес. Убит мужчина, занимавший высокую должность. Все доказательства против Горева. И если ему удастся найти настоящего убийцу или хотя бы освободить Виталия, его адвокатский рейтинг вырастет, как минимум, в два раза. Псарев решил отодвинуть все остальные дела и заниматься только Горевым. Надо навести справки о семье Колышева. Это пока единственная нить, которая может хоть куда-нибудь вывести.

Геннадий Степанович женат был всего один раз. Жена Инна относилась к женщинам светским, никогда в жизни не работала. Дети – сын и дочь – уже довольно взрослые, живут отдельно. Колышев с женой жил в трехкомнатной московской квартире, иногда по выходным дням они выезжали за город, в тот дом, где Колышева нашли убитым. Бывало, что Геннадий Степанович выезжал за город один, в середине рабочей недели. Более подробные сведения о жизни этой семьи Псареву выяснить пока не удалось. Зато ему стало известно, что завтра в одиннадцать утра Колышева похоронят на Троекуровском кладбище. Вот где Псареву непременно надо побывать.