Мгла

Следователь Танов обладал очень сильной энергетикой. От одного его взгляда мурашки бежали у подследственных по коже. А когда он задавал вопросы, Инна вообще чуть не теряла сознание. Каждый вопрос пронзал ее, как молния. Она смотрела в сторону, на шкаф со стеклянными дверцами, где аккуратными рядами были расставлены книги разных цветов и размеров. Рядом со шкафом стояла корзина для мусора, забитая скомканными бумагами. Она переводила взгляд с мусора на книги, и обратно. Потом начала рассматривать свой маникюр, который сделала накануне. Следователь стучал пальцами по клавиатуре ноутбука.

– Почему в первый раз вы давали другие показания?

– Я, – Инна Аркадьевна уже не любовалась своим маникюром, а терла ногти с такой силой, что яркий красный лак, который так красиво смотрелся, начал облезать в некоторых местах, – я боялась, что дети узнают. Это мой друг, мы с мужем хотели развестись, и я встречалась с другим мужчиной.

– Так и запишем: «боялась, что дети узнают, и дала ложные показания». Я надеюсь, статью триста седьмую уголовного кодекса о заведомо ложных показаниях вы помните? Я вам ее разъяснял на первом допросе.

Она уже не просто вздрагивала, а тряслась всем телом. Этот допрос казался ей каким – то нескончаемым кошмаром. Она боялась, не знала чего именно, но боялась. Голова кружилась, мысли путались, в висках стучало, сердце билось учащенно.

– Я не хотела давать ложные показания, я просто боялась. Ведь это не имеет никакого отношения к смерти моего мужа.

– Где вы и ваш приятель Забоев находились во время убийства вашего мужа? – вопрос прогремел, как гром.

– Мы приехали, я стала искать ключи от дома, поняла, что забыла их, мы заехали к моей приятельнице, вы ее допрашивали, побыли у нее и уехали. Я не знала, что Колышев был в поселке.

Танов начал перелистывать материалы уголовного дела, которые вчера аккуратно подшил и пронумеровал. Он помнил, что Марина Александровна Веселовская дала показания аналогичные показаниям Колышевой на первом допросе. Он почти сразу открыл нужную страницу.

– Так, Веселовская Марина Александровна, – речь Танова была пропитана сарказмом. – Что нам говорит Марина Александровна? О, то же, что и вы в первый раз. Вы к ней заезжали, но без Артема. Значит, она тоже давала заведомо ложные показания?

– Я не знаю, – как назло, слезы потекли из глаз, тушь поползла по щекам. Она закрыла лицо руками.

– Инна Аркадьевна, давайте продолжим. Вот, к примеру, ваш сын, Колышев Антон Геннадьевич, пояснил, что возле дома имеется небольшой тайничок, некое углубление возле фундамента, где всегда лежат запасные ключи. Кстати, это подтвердила и ваша дочь Колышева Кристина Геннадьевна. Что вы на это скажете? – следователь смотрел на нее в упор, не моргая. Видимо, это какая-то специальная тактика запугивать людей, чтобы выбивать из них показания.

– Вы что, допрашивали моих детей?

– Отвечайте на заданный мною вопрос.

– Я не знаю, я забыла про этот тайник. Я никогда им не пользовалась.

– Ну, предположим. А зачем господин Забоев подходил к дому?

– Он сидел в машине и никуда не ходил.

– Вы опять пытаетесь ввести следствие в заблуждение. Вчера вечером, как я вам уже говорил, Забоев был задержан, и у него изъяли отпечаток следа его ботинка. А до этого были изъяты все отпечатки следов обуви возле вашего дома в Красногорском районе. Так вот, по предварительному заключению эксперта, такой след, как на его ботинках, был обнаружен возле вашего дома.

– Я ничего не знаю, я отказываюсь от дальнейшего допроса. У меня болит голова.

– Напоминаю вам, что отказ от дачи показаний также влечет уголовную ответственность. Ну что, будем продолжать?

– Я еще раз вам говорю, мне неизвестно, почему Артем топтался возле дома, может быть, он приезжал туда один.

– Зачем?

– Я ничего не знаю.

– Вы с покойным супругом занимались разделом имущества, насколько мне известно?

– Да, мы подали на развод с разделом имущества. И что здесь такого?

– Колышев грозился оставить вас без копейки, это верно?

– Да, грозился, но это еще ничего не значит, судебное слушание не закончено.

– А разве на последнем судебном заседании судья не высказался в пользу вашего покойного супруга, мотивируя это тем, что вы никогда не работали и все имущество куплено на средства, заработанные им?

– У меня был хороший адвокат, я бы выиграла этот процесс.

– У меня больше нет к вам вопросов, – Танов закончил бить по клавиатуре. Стоящий рядом принтер начал нудно жужжать, выдавая листы бумаги. – Ознакомьтесь с протоколом и подпишите каждый лист.

Протокол допроса выглядел, как приговор. Каждый вопрос и ответ на него уличал ее во лжи. Она не понимала, чего хочет этот следователь. Подписывать протокол было сложно, рука дрожала, пальцы не слушались.

– А теперь я вынужден избрать вам меру пресечения – домашний арест. Ознакомьтесь вот с этим постановлением.

– Мне? Какой арест? При чем тут я?

– Вы подозреваетесь в убийстве вашего мужа, совершенном с особой жестокостью группой лиц по предварительному сговору.