Мгла над Инсмутом

Отсюда и далее читателю не стоит полагаться на правдивость моих впечатлений – и все же я питаю отчаянную, последнюю надежду на то, что все они лишь плод дьявольского наваждения или галлюцинаторного бреда. В моем мозгу лихорадочно теснились мысли, и все происходящее я воспринимал как бы сквозь пелену, иногда совершенно застилавшую глаза. Луч фонаря тонул в непроглядной черноте, выхватывая из мрака фрагменты обветшалых стен и таких знакомых орнаментов. В одном месте свод почти полностью обрушился, и мне пришлось взбираться на огромную кучу камней, почти достигнув выкрошившейся крыши с гротескными наростами сталактитов. Я будто достиг апогея кошмара, все усиливавшегося благодаря борьбе с богохульной ложной памятью. Я никак не мог смириться с тем, что сам я ничтожно мал в сравнении с размерами этого сооружения. Его стены давили на меня, и меня не покидала мысль о том, что смотреть на них с высоты моего роста абсолютно неестественно и ненормально. Вновь и вновь я нервно опускал взгляд, и смутная тревога охватывала меня при виде моего человеческого облика.

Так я все шел навстречу мрачной пустоте – перепрыгивая камни, шатаясь, ныряя вниз, часто падая и ушибаясь, и как-то чуть не разбил свой фонарь. Я знал каждый камень, каждый угол в этой дьявольской бездне, нередко останавливаясь и направляя луч фонаря в просвет знакомых арочных проходов. Некоторые залы полностью обрушились, остальные пребывали в запустении или были полны обломков. В некоторых я разглядел крупные металлические объекты – относительно целые, сломанные либо полностью разбитые, – напомнившие мне колоссальные пьедесталы и столы из сновидений. Я не осмеливался предположить, чем они были на самом деле.

Разыскав уходившую вниз галерею, я начал спуск, но спустя некоторое время путь мне преградила зияющая трещина, ширина которой в самом узком месте была не менее четырех футов. Кладка обрушилась, пробив пол, и теперь на его месте зиял черный провал неизмеримой глубины. Я помнил, что в этом колоссальном сооружении есть еще два уровня, расположенных как раз подо мной, и содрогнулся от ужаса при мысли об опечатанном металлическом люке на последнем из них. Стражей больше не было – твари, обитавшие там, в глубине, уже свершили чудовищные злодеяния, сгинув в безвестности. Они должны были исчезнуть с лица земли ко времени господства жесткокрылой расы, что сменит человечество. И все же, едва я вспомнил о туземных преданиях, меня снова охватила дрожь.

Приложив нечеловеческие усилия, подгоняемый безумным порывом, я сумел преодолеть зияющий провал – на полу, заваленном обломками, не было места для разбега. Я выбрал подходящее место у стены слева, где трещина была наиболее узкой и где можно было приземлиться, не рискуя наткнуться на обломки, и, совершив отчаянный прыжок, преодолел пропасть. Наконец я добрался до нижнего этажа, оказавшись у входа в машинный зал, где под нагромождением камней виднелись искореженные металлические механизмы. Все вокруг было на своем месте, и я уверенно взбирался на кучи обломков, преграждавшие путь в просторный поперечный коридор, который должен был привести меня к центральным архивам.

Казалось, прошли бессчетные века, а я все спотыкался, прыгал и полз вперед по усыпанному обломками коридору. Местами на ветхих стенах я мог различить части орнамента – частично знакомого мне по моим видениям, но некоторые фрагменты, очевидно, добавили уже позже. Этот коридор служил чем-то вроде подземной дороги, соединявшей два здания, и ответвления в нем появлялись, лишь когда он проходил сквозь подземные уровни других строений. Иногда на перекрестках я сворачивал и проходил чуть дальше, чтобы осмотреть знакомые проходы и комнаты. Лишь дважды я увидел разительные отличия от того, что видел в своих снах, – теперь одна из дверей была опечатана.

Меня вновь охватила дрожь, и, чувствуя, как тело отказывается повиноваться мне, я поспешил покинуть подземелье одной из огромных слепых башен, возведенной ужасными пришельцами. Ее диаметр насчитывал около двухсот футов, и резец никогда не касался древней кладки. На полу не было ничего, кроме песка и пыли, и я видел провалы коридоров, уходивших вверх и вниз. Здесь не было ни галерей, ни лестниц – и в самом деле, в моих снах Великая Раса всячески избегала этих башен. Те, кто строил их, не нуждались ни в лестницах, ни в коридорах. Теперь я увидел, что люк, ведущий вниз, был открыт, и из разверстого черного провала струился прохладный, влажный воздух. Я не осмеливался думать о вечной ночи, что царила в мрачных кавернах, лежавших за ним.

Пробираясь по густо усеянной обломками секции коридора, я достиг точки, где крыша полностью обрушилась. Здесь возвышалась настоящая гора из камней, и, взобравшись на нее, я не смог разглядеть ни стен, ни свода. Я решил, что здесь находился подвал поставщиков металла, выходивший на третью площадь рядом с архивами. Догадок насчет того, что здесь произошло, у меня не было.