Мгновение

Рун поморщился и пояснил:

– Привычка, извините. Люди проще воспринимают имя “Рон”, поэтому им я обычно и представляюсь.

Мужчина кивнул, пожимая руку.

– Йонас Флагстад. Знаете, Рун, вы больше похожи на актёра большого экрана, чем на учёного.

– Приму за комплимент, – кивнул Этингер.

Внешность историка уже не в первый раз выделили подобным образом: от родителей Руну достались нордические черты и глубоко посаженные глаза, что придавало его взгляду некоторую твёрдость и даже резкость. Склонность одеваться броско ещё больше приближала Этингера к образу человека, привыкшего к объективам телекамер. И только те, кто хорошо его знал, понимали, насколько это впечатление обманчиво.

– Это он и был, – на лице Флагстада мелькнула улыбка. – Если не возражаете, перейдём сразу к делу. Одна из переговорных сейчас как раз должна быть свободна.

– Конечно.

Они покинули приёмную, миновали широкий светлый коридор и вошли в небольшую комнатку без окон, оснащённую переговорной системой псевдоприсутствия. Флагстад занял ближайшее свободное кресло и жестом пригласил Руна сесть напротив.

– Уверен, у вас много вопросов, – учёный потёр глаза, будто не выспался. – Но хочу сразу предупредить, что смогу ответить не на все. Проект, в котором вам предлагается участвовать, засекречен.

– Вот оно что, – протянул Рун.

Он попытался вспомнить хоть один случай, когда слышал или читал о секретных проектах, но выудил из памяти лишь пару сплетен и обрывки статей в не очень-то популярных изданиях. Ничего удивительного – после технологического скачка двадцать второго века секретность вышла на новый уровень вместе с науками.

– Да, – Флагстад развёл руками. – Я просто не имею права рассказать вам что бы то ни было конкретное, пока вы не согласитесь хранить предстоящий разговор в тайне.

– Не поймите меня неправильно, – сказал Рун, глядя в полуприкрытые глаза собеседника, – но главный вопрос я просто не могу не задать. Не сомневаюсь, вы знаете, что в наш век история как наука почти выродилась. Сейчас почти у каждого человека есть встроенный прямо в мозг Ассистент, дающий круглосуточный доступ к большинству знаний, накопленных человечеством. Профессия историка сегодня устарела почти так же, как некогда устарела профессия хрониста. На плаву держатся только те, кто умеет видеть историю под необычными углами и творчески этим видением пользоваться. Мы теперь ближе к литераторам, которые, к слову, тоже почти исчезли. Я пришёл сюда только потому, что вы написали в своём письме, цитирую: “Нам пригодилась бы помощь такого специалиста, как вы”. Так чем может помочь динозавр от науки корпорации, которая продвигает самые передовые технологии?

Флагстад выслушал речь спокойно, даже слишком – его глаза почти закрылись, из-за чего Рун подумал, что учёный вот-вот заснёт. Но как только Этингер умолк, Флагстад улыбнулся одними уголками губ и ответил:

– Специалиста определяют не только знания, но и умение правильно их применять. С этой точки зрения вы, как историк, один из лучших в мире специалистов.

“Не так уж трудно быть лучшим среди дюжины коллег”, – мысленно хмыкнул Рун.

– Я читал некоторые ваши статьи, – продолжал Флагстад. – Вы превосходно анализируете ситуацию, исходя из имеющегося исторического опыта. Выводы, к которым вы приходите, впечатляют своей точностью. Ваша прозорливость и свежий взгляд – как раз то, что нам нужно. Мы приглашаем вас как эксперта-аналитика, и работа ваша будет заключаться в исследовании исторических данных.

– Исторических? – Этингер изобразил скепсис, хотя его интерес к таинственному проекту только возрос.

– Это не история в полном смысле слова, но почти.

– Значит, ваш проект никак не связан с этой фермой?

– “Эйдженс” занимается не только производством омолаживателей, если вы об этом.

– Можете сказать что-то ещё?

– Только то, что несколько веков назад любой историк душу бы продал за возможность поучаствовать в таком проекте, – снова едва заметная улыбка. – Я не обязываю вас соглашаться на предложение, только выслушать. Но для этого вы должны подписать договор о неразглашении.

Флагстад достал из нагрудного кармана наладонник, снял блокировку и положил на стол. Этингер взял устройство в руки и сделал вид, что читает условия договора, хотя на самом деле и так прекрасно представлял, что в них написано. Просто хотел потянуть время и подумать.

С одной стороны предложение выглядело привлекательно, с другой – Рун лучше многих знал, как вредны для здоровья чужие секреты. Тем более, секреты огромных корпораций. От них следовало держаться подальше, и в то же время страсть к разгадыванию загадок тянула историка окунуться в них с головой.

Этингер глянул на Флагстада, надеясь увидеть в его поведении подсказку к правильному решению. Тот всё больше походил на сомнамбулу и, казалось, игнорировал не только затянувшуюся паузу, но и вообще присутствие собеседника. Вид учёного напомнил Руну лишь давно прочитанную статью с заголовком “Нарколепсия”. Ничего, что могло бы облегчить выбор.