Мгновение

Утром, несмотря на жесточайшее похмелье, Этингер почувствовал себя лучше. Как это обычно у него бывало, внезапно накатившее уныние так же быстро ушло, оставив после себя лишь гадкое послевкусие стыда за вчерашнюю слабость. Рун выпил антипохмельное средство, за каких-то полчаса поставившее его на ноги, и, глубоко вздохнув, отправился на работу.

Конечно же он не собирался делиться вчерашней находкой с Флагстадом – уж лучше признать, что переоценил свои силы. Тем более, что за провал могли уволить (без каких-либо вложенных смыслов), а большей удачи историк себе и представить не мог. Поэтому всё утро он с удовольствием валял дурака, размышляя о перепланировке своей лондонской квартиры и терзаясь вопросом: нужна ему отдельная кухня, или же стоит объединить её с гостиной?

Ближе к обеду Рун через корпоративный мессенджер оставил сообщение Амине и направился в столовую. Там они и встретились: Канзи выглядела слегка удивлённой, хоть и старалась не подавать виду.

– Есть планы на вечер? – сходу спросил Этингер.

– Смотря какие планы ты хочешь мне навязать, – уклончиво ответила хакерша.

– Хотел пригласить тебя на ужин. Прогуляться, поболтать… Расслабиться, в общем.

– Неужели? – Канзи улыбнулась и заправила прядь за ухо. – С чего вдруг?

– Мы давно собирались нормально пообщаться, – Рун пожал плечами. – Сколько можно тянуть?

– Подожди-ка, – Амина хитро прищурилась. – Это что, свидание?

Этингер развел руками с видом “а что же ещё?” и спросил:

– Так ты идёшь?

– Ну, отшить тебя я всегда успею, – Канзи небрежно склонила голову набок.

Румянец при этих словах пробился даже сквозь её природную смуглость. Рун это заметил, но решил не заострять на этом внимание и принял игру:

– Звучит многообещающе. Ты каждое свидание начинаешь с подобных фраз?

– Нет, ты нарвался на эксклюзив. Нравится?

– Главное, что прозвучало как “да”. Ну так что, в семь?

– Да, нормально. У тебя какие-то конкретные планы?

Рун многозначительно улыбнулся и ответил:

– Пусть они пока побудут при мне.

Вечером он ждал её на крыльце дома-отеля, гладко выбритый, в выходной одежде, нацепленной слегка небрежно – как и полагалось в подобных случаях. Проверил коммуникатор: без пяти семь. Рун давно не ходил на свидания, но чувствовал себя уверенно. Общение с противоположным полом всегда давалось ему легко, а тут ещё и спутница подобралась давно знакомая, так что неловкости и вовсе были исключены заранее.

Амина вышла с небольшим опозданием, одетая в белое платье, напоминающее греческую тогу, но более утончённое и пошитое на современный лад. Волосы Канзи собрала на затылке и пустила вниз несколькими отдельными локонами. От ушей к плечам тянулись длинные тонкие кристаллы серёжек, которые изящно покачивались при ходьбе. Этот образ настолько выбивался из представления Руна об Амине, что он непроизвольно окинул её оценивающим взглядом с головы до ног.

– Никогда не видел тебя такой женственной, – сказал Этингер, не сводя глаз со спутницы. – Я восхищён.

– Спасибо, – отозвалась Канзи и вымученно улыбнулась.

– Что-то не так?

– Просто немного устала. Итак, куда мы теперь?

Вместо ответа Рун подставил спутнице локоть, и когда она приняла приглашение, они неспешно направились по дороге к монорельсу.

По пути Этингер пытался развлекать Амину разговорами, но она была до неприличия рассеянная и толком не поддерживала ни одну из тем. Рун даже подумал, что так на неё повлияла атмосфера свидания, хотя сам в эту версию не верил: Канзи никогда не отличалась робостью. Она периодически оглядывалась, резко дёргая при этом головой, от чего её волосы перелетали на плечо, и каждый раз Амина машинально отбрасывала их назад. На взгляд историка она уж слишком нервничала.

Они сели в скоростной “первый класс”, идущий в Кемпер. Едва они вышли с вокзала, как начал накрапывать дождик, поэтому запланированную прогулку вдоль набережной пришлось коротать в крытой беседке, из которой открывался вид на естественное водохранилище. Так вышло даже лучше: в определённый момент закатное солнце вынырнуло из-за сгустившихся над городом туч и повсюду расплескало золото. Водная гладь тут же превратилась в переливающуюся парчу, все светлые поверхности приобрели оттенки от лимонного до апельсинового, а редкие капли дождя, попадая в почти горизонтальный луч, вспыхивали точно крохотные искорки. На улице было полно других людей, но все они или шли куда-то, или просто гуляли, и будто совсем не замечали пару, пристроившуюся на скамейке под округлым навесом.

В девять Этингер привёл спутницу в кафе, где заранее забронировал столик. Они не торопясь ели, пили вино и говорили о ерунде. Рун совершенно не думал о том, чтобы произвести впечатление – им с Аминой было так комфортно в компании друг друга, что любые романтические игрища выглядели бы выхолощенными и натужными. Канзи после прогулки немного расслабилась и искренне смеялась над шутками Этингера; тот в свою очередь с удовольствием слушал рассказы Амины и сам звук её голоса, иногда даже не особо вдаваясь в предмет разговора – всё равно ведь память сохранит каждое слово…