Мгновение

Скалы сдвинулись с места. Высокие деревья раскачиваются, как былинки. Все громче, все яростней подземный грохот.

Земля уходит из-под ног. Сотнями гибнут македоняне в разверзающихся зловещих трещинах и под осыпающимися с гор камнями.

А те из греков, которым удалось укрыться на вершине горы, видят, как согдийский город, приготовившийся к отражению штурма, медленно удаляется, сползает в воду и исчезает в ней...

Федотов зажмурил глаза, снова открыл их.

- Я представил себе вас на стене осажденного города, - пояснил он. - На голове у вас был конусообразный шлем, а в руке копье...

- На стенах города могли быть и женщины. Один из греческих историков, современник Александра, свидетельствует, что женщины в Согдиане сражались бок о бок с мужчинами...

- Значит, история с затонувшим городом достоверна?

- Этому верят не все... Однако я слышала, что в полдень в ясную погоду удается видеть развалины на дне.

- Я бы очень хотел их увидеть, - пробормотал Федотов.

Он сидел вполоборота к девушке и задумчиво смотрел на белый гребень пены, след за кормой.

- Родные горы подоспели на помощь, - продолжал он, как бы думая вслух. Мгновенье - и отважные защитники города вместе с ним ушли вглубь от поражения и плена.

- О! Вы так понимаете легенду? - Максумэ быстро повернулась к нему. - Я понимаю иначе. Горы, по-моему, изменили им. Подумайте: три года подряд держаться против армии Александра, выстоять - и вдруг погибнуть от какого-то подземного толчка!..

- Вы сами сказали, что они предпочли бы смерть плену.

- И все-таки мне жаль их. Разве вам не жаль? В детстве, когда я слышала эту сказку, то воображала себя на стенах осажденного города рядом с его защитниками... Да, вы угадали. Только в руках у меня было не копье...

- А что же?

- Какой-то особый прибор, с помощью которого можно повелевать стихиями. Я предотвращала землетрясение... Вам странно, что принимаю эту старую историю так близко к сердцу?

- Что вы! Нисколько!..

- Но ведь мы, таджики, - потомки древних согдийцев, - пояснила Максумэ, словно бы извиняясь за то, что с таким волнением рассказывает о землетрясении, случившемся более двух тысяч лет назад.

Она помолчала.

- Наверное, из-за этой истории я решила стать сейсмологом. Иногда трудно понять, почему человек выбирает ту или другую профессию...

- Это верно.

- А вот и Каменный мост... Сойдем здесь?

- Нет, нет, - испугался Федотов. - Я прошу вас. Ну, пожалуйста!.. Мы доедем до конца - до Бородинского моста.

- Однако вы хорошо разбираетесь в остановках, - лукаво сказала девушка. А говорили, что не ездили на речном трамвае...

От воды потянуло прохладой.

Солнце уже село. Москву все больше окутывала синева сумерек. Город постепенно терял четкость очертаний, как бы медленно отдаляясь, уплывая в ночь. Поверхность реки стала однообразной, пепельно-серой.

Но вот зажглись уличные фонари, осветились окна в домах на набережной. Тотчас же по воде поплыли длинные желтые зигзаги и множество маленьких разноцветных веселых квадратиков. Москва-река надела свой вечерний наряд темно-синий, в блестках.

- И вы надеетесь когда-нибудь предотвращать землетрясения? - спросил Федотов, доверчиво глядя на гордое крылатое лицо, неясно белевшее в полутьме.

- Предотвращать?.. Нет. Предугадывать!.. Теперь-то я понимаю, что вмешиваться в грандиозные тектонические процессы не под силу человеку. Пока не под силу... Но можно и нужно добиваться того, чтобы отвести... Как это говорят военные? Да, "отвести угрозу внезапности", нависшую над мирными городами, поселками и деревнями. Ведь самое страшное в землетрясении - это внезапность, то, что землетрясение всегда застает врасплох. А нет на свете ничего страшнее растерянности, паники... Заметьте: землетрясения часто бывают ночью или на рассвете. Некоторые люди погибают во сне, другие не успевают выбежать из домов, прыгают из окон, спросонок мечутся по узким коридорам, топча, давя друг друга. И в довершение всего вспыхивают пожары, которые некому тушить... А каково тем, кого катастрофа застает и пути? Поезда стремглав летят под откос, неожиданно поднявшаяся волна топит пароходы... И все это происходит в мгновенье ока! В одно короткое грозное мгновенье!..

- Но как предугадать это мгновенье?

- Мне еще не вполне ясно это. Но я рассуждаю так. Научились же метеорологи предупреждать заранее о надвигающихся холодах, о наводнении, урагане и других стихийных бедствиях. Люди заглянули в высокие слои атмосферы, в глубь океана. Почему же они не могут заглянуть в недра земли? Вернее, не заглянуть - не то слово, - прислушаться к тому, что творится в недрах земли.

Максумэ вытащила из "Курса сейсмологии" карандаш, служивший закладкой, и подняла его, держа навесу обеими руками.

- Нагнитесь! Поближе! - скомандовала она. - Вот я стараюсь сломать карандаш. Я гну его. Раздаются похрустыванья, треск. Вы слышите?

- Да.

- То же происходит и перед землетрясением в толще земли. Все жмется, шуршит, скрипит. Мощные пласты толщиной в десятки, сотни метров прогибаются, как этот карандаш в моих руках. Хруст и шорох нарастают, приближаются...