Мгновение длиною в бездну. Рождение Топаз. Книга 1 (СИ)

   - Нет, в тех местах, я отродясь не бывал. Моя деревня стоит..., стояла далеко на севере, на самом севере Марионы. А чего ты спросила?

   - Мы встретили подобные зверства с Алгорном по пути от храма, но было уже поздно. Мы предали покойников огню, а на утро Мать Земля поглотила кострище, как при тебе поглотила свою жрицу, оставив на его месте курган, вероятно, в память о погибших защитниках.- Поведала Топаз.

   - Слышал, такие непотребства повторяются по всей Марионе и не только, редко, но случаются, да и этого уже вполне достаточно.

   - Как думаешь, Морана приложила к этому свою когтистую лапу?

   - Думаю, без Мораны здесь точно не обошлось.- Кивнул Кий.

   - Морана.- Пробормотала Топаз, замолкая, и подумывая о том, что, пожалуй, пора бы уже подыскать более приятную тему для разговора, и она сказала первое, что пришло на ум.- Знаешь, в детстве я так завидовала людям, что были свободны, но даже подумать не могла, что когда-нибудь и сама стану свободной. Я, рабыня, буду лежать, вот так, посреди леса, в обществе свободного же мужчины-друга и двух кошек, различающихся лишь полом и размером. А теперь..., теперь я вольная.

   - А как ты вообще стала рабыней?- Полюбопытствовал Кий.

   - Рабыней я уже родилась. Мать моя была когда-то вольной, затем, не знаю, правда как, была продана в рабство, а отец был её хозяином. Потом он разорился и продал нас с ней разным хозяевам.

   - Так просто продал женщину, что родила ему ребёнка и свою родную дочь?

   Топаз улыбнулась.

   - Когда у суки забирают щенков, даже уже заметно подросших, она почти всегда беспокоится и тоскливо скулит, а кабель вряд ли знает, какая сука от него понесла, щенилась ли его щенками и сколько их всего в помёте, а если даже и знает, то разве это его заботит? Ты всегда ведь был вольным, Кий.- Это было скорее утверждение, чем вопрос.- Так вот, рабыни часто рожают от своих господ, даже если те имеют законных жён. Порой беременеют, но не рожают, а если даже не беременеют..., в общем, их мнения в этом деле, как и во всех других, особо не спрашивают. Так кому интересно, понесла ли от него очередная рабыня, а если даже и понесла, если даже и родила, если даже дочь у смуглой темноволосой, самой ещё почти девочки рабыни, светлокож и светловолос, да что уж греха таить, является полной копией своего отца, за исключением разве что пола, со сглаженными лишь чертами женского лица? Да для кого это вообще имеет значение? А вот если девочка задержится у хозяина настолько, чтобы достичь своей половой зрелости или даже не достичь, в общем, в будущем привлечёт его внимание статной фигуркой или смазливой мордашкой, разве кто-нибудь посмотрит на то, что она его родная дочь? Она ведь, прежде всего, его рабыня.

   - Твой отец..., он....- Тихо проговорил Кий.

   Топаз не сразу поняла, что именно он имеет в виду, но, взглянув на его озадаченное лицо, догадалась и улыбнулась.

   - Нет, он продал нас с матерью, когда мне было года три-четыре, то есть ещё совсем маленькой крошкой, и не успел, как говорится, приглядеться.

   - Ты говорила это с таким знанием дела.

   - Потому как встречалась с этим и не раз, не сама, но ведь меня тоже окружали рабы, а того, что не видела я сама, рассказывали вновь купленные. Хозяева, они ведь тоже бывают разными, как и все остальные, всё ж таки какие не какие, а тоже люди.

   - Тяжело тебе пришлось.- Посочувствовал Кий.

   Топаз улыбнулась и потрепала Кровопийцу за шкирку.

   - Тяжело мне пришлось, когда на свадебный обоз моей молодой хозяйки напали вот хозяин Кровопийцы и его люди, в том числе и уже знакомый тебе Патрон. Моя хозяйка тогда спаслась ценою моей скромной персоны и мне подобных рабов, а чего нас жалеть-то, мы же не были людьми. Ведь даже в момент любой опасности, хозяева спасают вначале вещи и скотину, домашних животных, а только потом уж рабов. Это было второе в моей жизни предательство после отцовского, но в отличие от второго во время первого, я не тешила себя иллюзиями, потому как была ещё слишком мала, да и ему было на меня вовсе наплевать. К молодой же хозяйке я прикипела, пылала настоящей истиной любовью, всегда слушала её, слегка приоткрыв рот, и верила ей безотказно. Глупо, даже вспоминать стыдно.- Топаз подпёрла лоб рукой, прикусила губу и покачала головой.

   Кий молчал, ожидая, когда Топаз продолжит или не продолжит.

   Топаз продолжила.

   - Когда они меня продали, вот когда по-настоящему начались мои злоключения.

   - А сколько тебе тогда было?

   Топаз улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

   - Двенадцать, примерно, ведь точный свой возраст я до сих пор не знаю, вернее, знаю, что мне семнадцать, а вот день когда мне исполнится восемнадцать, ведать не ведаю.

   - И как получилось, что ты оказалась в храме?- Напряжённо спросил лекарь, понимая, что подбирается к самым страшным её воспоминаниям.

   - Когда..., когда меня уже отпустили....

   - Отпустили?

   Топаз сердито взглянула на друга.

   - Да, отпустили. Я не могла больше жить с такой виной, как мне казалось....

   - А в чём заключалась твоя вина?

   - Да что ты прицепился со своими вопросами? Или слушай или вообще отвали.- Разозлилась Топаз.

   Кий прикусил язык.