Девочка ухмыльнулась, ей почему–то казалось, что за последние два дня она стала значительно взрослее, по крайней мере, она чувствовала себя уже совсем взрослой. Она одевалась, едва шевелясь, до того всё болело, в то время как сочувствующая ей девушка, виновато пожала плечами, и склонилась погладить розового котёнка.
— Ой, что это там у тебя, Розочка, мокрое и такое липкое? — Вскрикнула вдруг она. — Ой, это кровь. Ты что поранилась?
Девочка замерла на мгновение, напрягшись, и обернулась к сидящей на полу парочке.
— Нет, раны не видно, значит она не твоя. Тогда чья? Странно всё это. — Пожала плечами рабыня.
Чуть позже она вспомнит эти несколько капелек крови на розовой и без того шёрстке котёнка, вспомнит вопрос измученной рабыни о комнате воинов для сна. Вспомнит, но промолчит, хотя, может быть, и нет, ведь мир живёт и дышит страхом слабого перед сильным, рабами перед господами.
Вероятно даже, что её, Девочку, примутся искать, но ей это было уже безразлично.
А пока….
— Ну, да ладно. — Девушка поднялась, оставив котёнка в покое. — Ты готова, нам нужно идти. Я тебя провожу немного.
Котёнок, громко мяукая, увязался за ними.
— Да что с тобой сегодня, Розочка? — Тихо произнесла девушка и подняла котёнка на руки. — Хочешь с нами? Пошли.
Девушка по–прежнему несла мешок с провизией, в надежде, что Девочка всё же передумает и согласится взять его с собой.
— Надеюсь, у вас с Кареном всё будет хорошо. — Тихо произнесла Девочка.
— Ты о чём? — Девушка даже замерла от неожиданности.
— Да, ладно. Ты думаешь, я слепая что ли? Я видела, как он на тебя смотрит, с такой нежностью.
— Ты всё не так поняла, просто он…, просто он мой отец. Понимаешь? — Шёпотом произнесла та.
— Понимаю. — Тихо произнесла Девочка. Кому как не ей было знать, что отец у рабыни может быть и рабом, и воином, и королём, только говорить об этом чаще всего не следовало.
— Он мечтает о том, чтобы меня выкупить, только пока хозяин не поддаётся на уговоры.
— Тогда желаю удачи на этом поприще.
— Спасибо…. Всё, я дальше пойти не могу, мне просто нельзя, без господских поручений. Может, всё же возьмёшь еду. — Она протянула туго наполненный мешок.
— А, давай, — решилась вдруг Девочка, — отдам нищим в городе.
Девушка непонимающе нахмурилась. А кому нравится, когда он что–то не понимает?
— Она мне всё равно не пригодится. — Пояснила Девочка, пожимая плечами.
— Ладно, поступай, как знаешь. Я пошла.
Девочка последний раз погладила не желающего прощаться котёнка.
— Пока, подружка. Спасибо за всё и желаю добиться свободы. И спасибо твоему отцу. — Девочка развернулась и медленно передвигаясь, побрела дальше. Ей ведь ещё предстояло отдать поёк нищим, получить благословение за доброту от слепой старушки, выкупаться в реке, переодеться и подняться на высокий утёс, с которого, собственно говоря, и началось наше повествование.
Глава 4 Храм Сварога
Стоя на утёсе, она просила прощение у своих богов за все, что с нею произошло, за убийство, которое она совершила, и за то, что ей ещё только предстояло совершить.
Затем она стала на самый край утёса, земля испуганно осыпалась у неё под ногами. Девушка когда–то звавшаяся Девочкой, распростёрла руки в стороны, словно крылья, и полетела. Так вначале оно и казалось, и возможно кто–то издалека и вправду поначалу принял её за огромную белую птицу или вилу, но вот сила притяжения Матушки Макоши взяла своё, и девушка, на мгновение зависнув в воздухе, стала стремительно падать вниз, навстречу бурной реке, с её неизменными переходами и порогами.
Впоследствии она уже не помнила, когда именно потеряла сознание, от силы удара или от стремительности полёта. Да это уже было и не важно. Первостепенное значение имело то, что она выполнила свою земную миссию, которую сама же себе и отрекомендовала. Но вот, в какой–то момент её сознание куда–то исчезло, и она погрузилась в пустоту небытия, из которой уже вышла значительно позже.