Мгновение в бесконечности. Часть 2

— Хотя, пару дней можно выделить, но куда? — продолжил я.

Глаза Марии вновь заискрились и посмотрели на меня. В душу мою посмотрели, я чуть не заплакал.

— Не важно куда, Дим. C тобой и подальше отсюда…

Я проснулся. Мария лежала рядом и было слышно её тихое сопение.

В свете компьютерного монитора длинные красные локоны девушки были разбросаны по лицу. Я аккуратно собрал их и отвёл за ухо. От прикосновения Мария проснулась.

— Мань, давай уедем куда-нибудь?

— Нахрена?

Бежать…

Яна села на кровать, трясущимися руками укуталась одеялом и закрыла глаза и уши. И всё равно она слышала громкие крики родителей.

Дома у неё внешнее благополучие, стабильность, некоторый уют, хотя это как посмотреть. «Нормальная» семья, а семьи по-настоящему и нет. Нормальность и внешнее благополучие строилось на огромной квартире в новостройке посреди юго-западного района Москвы, двух джипов годичной давности в максимальной комплектации у матери и отца, в возможности посещать элитные заведения всех мастей в столице. Каждый день был расписан у всех обитателей дома, но среда, пятница и воскресенье — дни встречи всей семьи за общим столом, и это никогда не обсуждалось. Такая традиция, постоянность которой никем не нарушалась, создавала в некоторой степени уют. Но эти крики…

Яна тряслась мелкой дрожью, хотя под одеялом было очень жарко. Девушка открыла уши и стала вслушиваться в слова. Конфликт был ни о чём. Серьёзно. В сотый раз отец и мать пытались разобраться, чьё мнение правильнее, кто главнее и почему они такие идиоты, что выбрали друг друга. После оскорблений личности начиналось рукоприкладство. А затем хлопок дверью и тишина. И так изо дня в день. Причём дверью хлопала то мать Яны, то отец. Потом они мирились и всё становилось нормально. Но осадок оставался каждый раз. Каждый раз после таких ссор Яна чувствовала, будто из неё высосали все силы, хотя она не вмешивалась. Она постоянно жила в ожидании ссоры. Получались молчание, закрытость, дрожащие руки, отсутствие аппетита, медленный шаг, позднее возвращение домой, затем нервные срывы, походы к психологу, таблетки, алкоголь, снова таблетки. Жизнь, казалось, катилась к чертям. В один день терпение Яны лопнуло.

Сумка, сложенные вещи, деньги из копилки, билеты на поезд в другой город, маршрутка, автобус, вокзал, плацкарт.

Поезд тронулся. Яна лежала на кровати, положив голову на руку. Её ухо прижималось так сильно, что она слышала, как кровь с каждом ударом сердца рывками неслась по артериям. Всем телом она ощущала удары колес по рельсам. На один стук колеса приходилось по 2–3 сердечных удара. И сердце замедлялось с каждым километром, пока поезд удалялся от города. Она уехала, потому что устала терпеть. Уехала, чтобы сделать свою жизнь другой.

Первое апреля

«Я не хочу больше тебя видеть, слышать, ощущать твоё присутствие рядом. Я не хочу знать, что ты есть. Ты не такая, какой я тебя представлял, а какая ты есть — ты мне не нужна. Нам нужно расстаться…»

Она перечитывала это короткое сообщение раз за разом и пыталась понять в нём только одно — в чём она провинилась? На календаре светилось «1 апреля», но ей было не до шуток. Набирая номер парня она слышала автоответчик, а в социальных сетях обнаружила себя заблокированной у него. Разочарование, чувство предательства, боль… От неё отказался человек, которого она выбрала для будущей жизни. Она уже построила планы и рисовала в голове идеальную жизнь. И в одночасье весь этот нарисованный мир стал заляпан чернилами прощального письма, а острое металлическое перо, коим писали письмо, вонзилось в самое сердце. «Не хочу… видеть, слышать, ощущать, твоего присутствия, тебя саму…»

Спустя неделю муки расставания терзали сердце и душу, как вдруг её охватило чувство свободы. Именно сейчас девушка поняла, как сильно ей не хватало этого чувства. Где-то в глубине души она долгое время ощущала пустоту связи между ней и молодым человеком, а сейчас проблема разрешилась будто бы сама собой.

Она добавила в черный список телефон парня и заблокировала его во всех социальных сетях. Глаз за глаз, кровь за кровь. И хотя ей больно было это делать, она понимала — в последствии так будет лучше.

–

— Привет, Ань. Ты чего там, это же шутка была… Первое апреля же было…

— Я оценила твою шутку, ты молодец. А я не пошутила. Прощай.

Псих?

Николай чувствовал, как в нём росло напряжение. Конфликт был на рабочем месте между его коллегами, но острое чувство справедливости вызывало в нём движение злобы. Движения стали резче, он громче клацал мышкой и долбил по клавишам. Конфликт закончился, но злоба внутри его клокотала, а потом началось самое тяжёлое.